10.10.2011 | Правоохранительные органы

«Шквал огня» в Одессе: страна культивируемого непрофессионализма, или «Неготовые совсем»

Недавно правоохранительные органы, спецслужба, МЧС и иные ведомства эффектно продемонст­рировали зарубежным гостям свою способность противостоять террористическим поползновениям.

Демонстрация состоялась в рамках учений «Донбасс-ан­ти­террор-2011», приуроченных к Евро-2012. А через несколько дней после этого лицедейства, в Одес­ской области операция по задержанию на трассе настоящих киллеров закончилась расстрелом сотрудников милиции словно мишеней. Двое погибли, еще четверо были ранены. В тот раз бандиты ушли без потерь. Дальнейшее развитие событий подтвердило: происшедшее не случайность — закономерность.

Впоследствии, пытаясь объяснить «инцидент», должностные лица рассказывали, что, по данным наружного наблюдения, киллеры были без оружия. Не вдаваясь в подробности, откуда взялась такая уверенность (дело-то было не в бане), отметим, что киллеры, в том числе чеченские, по определению заслуживают более серьезного отношения к себе, чем то, которое было продемонстрировано со стороны правоохранительных органов.

Даже по сработавшей сигнализации, то есть потенциально рискуя нарваться, пожалуй, лишь на квартирных воров, сот­рудники выезжают в более надежной экипировке, чем была у милиционеров, ожидавших встречи с особо опасными преступниками. Как заявил одесским СМИ комвзвода «Беркута», брать на спецоперацию автоматическое оружие милиционерам запретили…

21-летний беркутовец и 40-летний сотрудник ГАИ, наверное, оказавшиеся под обстрелом впервые в жизни, не были ни адекватно вооружены, ни прикрыты коллегами, вопреки азам милицейской науки.

Не меньше вопросов вызывают и последующие «военные действия» в районе гостиницы, где впоследствии были обнаружены преступники, убившие милиционеров. Массированная операция закончилась гибелью двоих преступников. Кстати, был ли третий, не ясно. А если, как заявляют, был, совсем уж непонятно, как он ухитрился проскользнуть сквозь плотное окружение? В операции-то принимали учас­тие три сотни профи…

В контексте праздничной показухи, упомянутой в начале статьи, отрабатывались вопросы взаимодействия различных служб антитеррористической направленности не только Украи­ны, но и других государств. Там все получилось. А вот подразделения, прибывшие в Одессу, да­же обеспечить себе единую связь не смогли. Во время штурма «окопавшихся» киллеров между спецподразделениями «Сокола» (МВД) и «Альфы» (СБУ) отсутствовало это первейшее условие успешного взаимодействия. Толь­ко по счастливой случайнос­ти никто из сотрудников «Со­кола» не погиб под «дружественным огнем» сотрудников «Аль­фы». Вот такой антитеррор.

Очень повезло, что по каким-то причинам преступники не взяли заложников. Хоть в этом случае беспомощность правоохранителей не оказалась фатальной.

Главный фактор, обеспечивающий успех подобных операций — внезапность — был утрачен. По­­смотреть, как в реальной жизни, а не в кино, спецподразделение «Сокол» влетает в окна и обез­вре­живает противника, зевакам, среди которых было немало представителей чеченской диас­поры, так и не удалось. Зато пока­зали настоящую войну с использованием гранатометов. Знать бы, откуда такая редкостная по нынешним временам решительность…

В плотно заселенном районе противника уничтожали способом, уместным и оправданным в условиях войны или чрезвычайного положения. Видно, насмот­релись фильмов о чеченской вой­не. Установку на уничтожение не отменили даже после того, как один из преступников покинул пределы гостиницы, оказавшись вне укрытия. Его могли попытаться взять живым, тем более, что по словам очевидцев он, будучи раненым, кричал о том, что сдается… Но поступили в духе законов шариата.

Эта операция с самого начала мало напоминала хирургические, выверенные действия элиты спецназа. Может, ее назвали «Шквал огня» или «Буря в пустыне», а потому старались соответствовать, но убрали последнего киллера не прицельными выстрелами, а поливая очередями из десятка автоматов. И почему-то никого не заинтересовала возможность попытаться захватить преступника и получить ответы на вопросы: чьи заказы выполнялись в течение трех лет на территории нашего государства; кого убирали; где брали оружие?

Ответы на эти вопросы гораздо важнее ликвидации самых киллеров, поскольку неизвестным остается заказчик, который найдет себе новых наемников. Остаются потенциальные жертвы, которых можно было бы хоть попытаться спасти. Но проведение спецоперации таким образом, чтобы установить всю преступную цепь, а не только уничтожить исполнителей, требует соответствующего уровня оперативного мышления, высокого профессионализма. А они, как еще раз подтвердила эта операция, у руководства правоохранительных органов, отсутствуют. Да и не нужны они, требуется совсем другое: полная лояльность, преданность одному человеку.

Отомстив по мере сил и способностей за своих (что похвально в принципе, но не в таком исполнении), во избежание последствий бездарной операции, закончившейся гибелью сотрудников и обвинениями в неадекватности «маленькой победоносной войны» реально существовавшей угрозе, милицейское руководство развернуло циничную кампанию в собственную защиту.

По сообщениям информагентств, погибшие милиционеры представлены (очевидно, в порядке исключения — не за деньги, что большая редкость по нынешним временам) к званию «Героя Украины». Вопрос — за что? Ведь им не дали возможнос­ти сражаться с преступниками и героически погибнуть. Их подставили, обрекли стать жертвами, предоставив быть бесславно расстрелянными на посту!

Конечно, государство обязано обеспечить будущее семей погибших при исполнении сотрудников. Но представлять их к столь высокому званию оснований нет никаких, если не считать таковым инстинкт самосохранения милицейского начальства. Ведь если бойцы — герои, так вроде и начальство на своем месте еще посидит. А на таких местах один день год кормит.

Эта нелепая трагедия в назидание другим должна была стать «братской могилой» для карьер целого ряда милицейских «полководцев», в том числе тех, в чьем непосредственном подчинении находились погибшие.

Что касается глобальной операции в духе военного времени, то, учитывая, сколь масштабными были задействованные силы и на каком уровне принимались соответствующие решения, это уже прямая ответственность министра внутренних дел, по его же собственному признанию, стянувшего силы со всей Украины. А также руководителя СБУ, так как отдать команду задействовать спецподразделение «Альфа» может только он. Можно с уверенностью утверждать: случись подобное в демократическом правовом государстве, руководитель правоохранительного ведомства уже на следующий день лишился бы своей должности.

Что касается реальной ответственности остальных начальников, причастных к этому позору, тут надо учитывать одесскую специфику. Назначиться туда на руководящую должность — это все равно, что сорвать джек-пот. С той разницей, что с назначениями случайности исключены полностью. Зато, если продержался с полгодика на посту, уплываешь на хорошей яхте, и, в принципе, можешь уже не работать. Говорят, в этот регион список соответствующих назначений составлен наперед. Бедные туда не попадут в принципе, а для богатых профессионализм не имеет определяющего значения, хотя, конечно, приветствуется… Соответственно, такие дорогие погоны не срывают просто так, из-за гибели нескольких человек.

Милицейский главк Одесской области возглавляет товарищ, последние 14 лет трудившийся в налоговой милиции да на таможне. Наверняка профи в своей области. В Одесской.

Несомненно, виновны в происшедшем не только конкретные чиновники, но вся порочная система правоохранительных органов, неуклонно деградирующая последние 20 лет: «кооператив» по выбиванию денег не способен обеспечивать безопасность сограждан. Но этого же не скажешь в оправдание. Поэтому на днях (что характерно, во время парламентских слушаний «О реформировании системы органов МВД Украины и внедрении европейских стандартов») министр внутренних дел А. Могилев с сарказмом отметил, что когда в 2005 году к руководству милиции пришли «специалисты», то в «Беркуте» были ликвидированы штурмовые подразделения, и тогда «изъяли все серьезное оружие — взрывчатку, гранатометы». «И под той „революционной волной“ каких-то изменений из „Беркута“ сделали ППС (патрульно-постовую службу. — Ред.)», — добавил он. По словам министра, это одна из причин «той трагедии, которая случилась в Одессе». А.Могилев подчеркнул, что на протяжении всех этих лет «было ликвидировано обучение проведению спецопераций, и в итоге к проявлениям терроризма наши подразделения оказались неготовыми совсем. А Луценко все оружие забрал с собой в СИЗО...»

Высший пилотаж чиновничьей логики, не правда ли? Вполне вероятно, что Луценко мог подмахнуть соответствующую бумажку. А мог вообще не знать о существовании этих штурмовых подразделений. Но это ж не какой-нибудь «левый» гражданский «специалист», а самый настоящий карьерный милиционер Могилев, верно, запамятовал, сколько времени он сам занимает пост министра внутренних дел! И что за это время в перерыве между другими более важными делами можно было уделить внимание и такому второстепенному вопросу, как боеспособность и вооружение вверенной ему армии. И оттачивать мастерство «Беркута» не только на гражданских. Штурмовых подразделений ему не хватает! У нас что, маленький «зоопарк» — более десятка спецподразделений со звериными названиями? Что, нет «Сокола» — спецподразделения департамента по борьбе с организованной преступностью МВД Украины, предназначенного для захвата особо опасных преступников, освобождения заложников, силовой поддержки мероприятий подразделений БОП, укомплектованного главным образом офицерами? Их тоже Луценко в СИЗО с собой забрал? Или из-за того, что дела в отношении экс-министра рассыпаются, решили «шить» ему одесский инцидент и пособничество киллерам из ближнего зарубежья?

В то же время, сколь бы некрасиво ни выглядели подобные «отмазки», по большому счету, дело не в Могилеве. Потому что ситуация, закономерно приведшая к одесской трагедии, сложилась задолго до него. Могилев мог изменить какие-то частности, но не систему и традиции — не для того был призван. Подобные трагедии случались и раньше, при предыдущих властях и министрах внутренних дел. Одна из них была описана «Зеркалом недели» («Человек без оружия») еще в сентябре 2006 года. Тогда в Киеве при задержании опасного преступника был убит офицер милиции Анатолий Лавриненко. Задерживаемый подозревался в убийстве. Но боевое оружие сотрудникам не выдали, несмотря на то что к задержанию готовились заранее — были задействованы около десяти оперов и ни один из них не был вооружен огнестрельным оружием. Преследуя подозреваемого, двое офицеров открыли огонь из «устройств для отстрела резиновых пуль». Пули достигли цели. И будь они не резиновые, опер наверняка был бы жив. У него осталось двое детей.

С тех пор ничего не изменилось. А что могло измениться, если даже такие примеры никого не учат? Тогда начальство прикрылось, задним числом оформив, то есть сфальсифицировав, разрешение на постоянное ношение огнестрельного оружия. Для Лавриненко — посмертно. В последнем случае решили действовать по-другому: жертв сделать героями, но на всякий случай все повесить на Луценко. Все равно ж сидит…

Могилев пока тоже сидит. В своем кресле. А «Сокол» (республиканского уровня) — элита спецназа — даже не имеет своего спортзала. Тренируются в подвале, подобном тем, из которых, если кто помнит, вышли первые бандиты независимой Украины. Кроме того, «соколы» оттачивают свое мастерство… в школьном тире. На активные занятия, спарринги начальство смотрит косо. Ведь при этом неизбежны травмы, растяжения, а значит боец может оказаться непригодным к «основной работе»: охране офисов и бизнесменов. А это деньги, и все теперь на таких подработках…

Но, может быть, самой наглядной иллюстрацией положения дел в правоохранительных органах, впрочем, как и в силовых структурах вообще, может служить ставшая уже привычной обстановка на полигонах. Там состоятельные гражданские стреляют, бросают ножи и даже ездят на танках. Иногда приезжают с дамами, наблюдающими за удалью издалека. Менты да военные — главным образом, в обслуге: щитки подправить или еще что по хозяйству надо. В том, что были стрельбы, посещения бассейна и т.д. они лишь регулярно расписываются на бумаге…

В академии МВД, там, где готовят будущий офицерский корпус, есть аккуратненькие, выкрашенные самолет и вагон. Говорят, они теперь не используются по назначению, в качестве тренажера. Их показывают гостям… Конечно, сейчас актуальнее тренироваться на модели офиса и отрабатывать быстрое вскрытие сейфов… Курсанты не просто не тренируются на макетах, говорят, их даже на полосе препятствий не гоняют: и не пострадает никто, и реманент сохранней будет. Так готовят смену старшему поколению правоохранителей, среди которых уже сегодня почти не осталось профессионалов. Для тех, кто и мог бы работать, и хотел, нет ни условий, ни нормальной, законной мотивации. А люди, которые идут в систему, называемую правоохранительной, но на самом деле предназначенную для получения денег, не защитят ни граждан, ни режим.

Впрочем, что, собственно, могло бы давать нам основания надеяться на их профессионализм, требовать его и полагаться на их защиту? Большинство из них — такие же, как большинство из нас в нашей стране культивируемого непрофессионализма.

Врач, поступивший в вуз за деньги, закончивший его за подношения, не сможет помочь, сколько ему ни заплати. Кто не знает, как трудно найти сегодня другого врача? Безграмотный учитель, адекватно оценивающий ребенка только за адекватную мзду. Много других осталось? Журналист, которому все равно, или журналист, небескорыстно выдающий чьи-то сливы информации за собственные расследования. Таких тысячи против сотни профи.

Всем нам так не хватает настоящего профессионализма друг друга. Мы так настойчиво и часто требуем его от других и редко — от себя. Качественно, добросовестно, честно исполнять свои повседневные, маленькие, рутинные задачи — это непросто. Но без этого не выжить ни одному, ни всем. Наша страна держится, главным образом, на профессионалах советских времен и на многом остальном тех же лет выпуска: от АЭС и химзаводов до канализации. Но когда-то эти трубы устанут, и мы в буквальном смысле окажемся по уши в субстанции, которую пока упоминаем, фигурально и емко характеризуя свое недовольство жизнью. Даже в столице время от времени машины стали целиком уходить под прохудившийся асфальт. Но это еще даже не начало. Все это морально и физически устаревшее, но оказавшееся бесценным наследство, на котором мы паразитировали 20 лет, не вкладывая в него ничего, однажды обрушится. Нас неминуемо ждет эпоха техногенных катастроф. Где спецы, которые сегодня держат руку на пульсе и готовы будут предложить реальный план по спасению?

Настоящий профессионализм, пожалуй, невозможен без самоуважения. Но есть целый список профессий, куда в нашем государстве с такими настроениями лучше не соваться. Служба в милиции относится к их числу. Множество «успешных адвокатов» занимаются исключительно передачей денег от клиента судье и не способны грамотно составить иск. Судей уже «выпускают» со встроенной в организм телефонной трубкой. Им даже звонить не надо, столь чутка мембрана, ловящая импульсы сверху.

Все искажено до неузнаваемости. Исчезло понятие престижа, если конкретная деятельность не связана напрямую с получением дивидендов. Атрофировавшееся понятие стыда сохранилось лишь в одном контексте — быть бедным. Поколения, приходящие на смену старшим, воспринимают нынешнее положение вещей как единственно возможное, как норму. Впрочем, не все. Цвет молодежи все же учится и хочет жить по-другому. Но не здесь.

Профессионализм граждан – одна из опор государства. Но за последние 20 лет утратило смысл понятие «государственный интерес». Есть только «темы», сегодня это «единое окно» на одесской таможне, Евро-2012 и множество других. Есть частнособственнические интересы государственных чиновников, превосходящие размером госбюджет. Делать все это и многое другое им позволяет население территории, которому из всех признаков государства оставили только аппарат принуждения. Это население не спешит оформиться в народ, сказать «Хватит!» и настоять на своем. А потому и политиков-профессионалов, мыслящих не только тактическими категориями выборов, а глобальными, стратегическими категориями, мы пока что, видно, не заслужили.

Останется ли после нас что-то, кроме последствий операции «Шквал огня» во всех сферах? Хоть что-то, способное приносить пользу потомкам десятки лет?

Александра Примаченко, «Зеркало недели. Украина».