14.03.2019 | Общество
Директор Одесского украинского театра Юлия Пивоварова: «Театром нужно жить»
В продолжение цикла «Пять женщин без грима в свете рампы» – интервью с директором Одесского академического украинского музыкально-драматического театра им. В. Василько Юлией Пивоваровой.
«Гасить в себе женское начало – бесполезно и глупо. Если боженька нас создал женщинами, значит, зачем-то он это сделал. Женщина должна оставаться женщиной, матерью. Это нужно совмещать с работой. Что для этого нужно делать? Очень четко распределять собственное время. Это главное.
Театром нужно жить. Если ты театром не живешь, он придет в уныло грустное состояние. Потому что это дом, в котором ты проводишь больше всего времени, это самые большие заботы, самые большие хлопоты. Кроме того, это огромное хозяйство».
Юлия Пивоварова – самая молодая из директоров одесских театров. В Одесский академический украинский музыкально-драматический театр им. В. Василько пришла в 2009 году, когда занялась прокатной деятельностью. И влюбилась в этот театр. С тех пор (если не считать небольшого перерыва, когда она работала в ТЮЗе), Юлия не изменяла этому театру. Договор с ней был подписан 19 января 2018 года. Конкурс на должность директора – художественного руководителя состоялся чуть раньше – в октябре 2017-го.
...Как хорошо известно одесским театралам, почти три десятка лет развитие театра было связано с именем его художественного руководителя Игоря Равицкого. Этот период в истории «васильковцев» отличали поиск новых средств сценической выразительности, оригинальная репертуарная афиша, экспериментальные сценические площадки («Зритель на сцене», «Сцена 38»), приглашение для постановок известных режиссеров (Гедрюс Мацкявичус, Алессио Бергамо, Влад Троицкий, КЛИМ, Дмитрий Богомазов, Юрий Одинокий, Никита Гриншпун). Спектакли же, поставленные самим режиссером, запомнились зрителям своей многоплановостью, глубиной, зрелищностью…
Под руководством Игоря Равицкого Одесский украинский театр уверенно вошел в число лидеров современного отечественного театрального процесса.
Игорь Николаевич поддержал кандидатуру Юлии на должность директора. А буквально через несколько дней после объявления победителя Мастера не стало…
– Честно говоря, я очень надеялась, что мне удастся поработать с Игорем Николаевичем. Театр у нас замечательный: есть мощнейший репертуар, очень сильная труппа. Все это было создано Игорем Равицким. И я пытаюсь удержать это направление. Игорь Николаевич вообще человек уникальный. Он не боялся приглашать интересных мощных режиссеров ставить спектакли и развивать этот театр. Я думаю, осознание того, что он сделал для развития театра в этом городе, еще будет приходить.
Когда его не стало, мы все говорили, что будет тяжело. Но насколько будет тяжело, не понимал никто. Иногда бывает, что я не знаю, как решить какие-то вопросы. Я сажусь и говорю: «Игорь Николаевич, пошлите какой-нибудь знак, чтобы я понимала, что нужно делать». Помогает. Мне кажется, у этого театра есть будущее, здесь все будет хорошо.
– Что удалось сделать за год?
– Мы выпустили три мощнейших премьеры. Это спектакли Ивана Урывского «Женитьба», Стаса Жиркова «Она его любила». Спектаклей такого уровня и такого направления в нашем театре еще не было. Мы привлекли достаточно количество зрителей, которым интересен именно такой театр.
Третья премьера – масштабнейшая постановка «Конотопской ведьмы» Георгий Ковтуна. Таких по сложности спектаклей театр не выпускал давно – это и декорации, и большое количество людей на сцене, и костюмы. А самое сложное – это все-таки оркестр, который у нас появился и который, благодаря главному дирижеру маэстро Игорю Знатокову, возрожден и сегодня звучит в театре. Этот мюзикл не состоялся бы без оркестра. Мы даже купили звуковое оборудование, потому что его здесь просто не было.
Я думала, что после «Ведьмы» мы немножечко выдохнем, но сейчас у нас еще одна премьера – «Энеида XXI» Максима Голенко. Более сложного спектакля по декорациям у нас в театре просто нет. Мы собираем малазийский «Боинг» на сцене. Декорации очень масштабные, и практически вся труппа на сцене. Спектакль достаточно резкий, социальный. Он говорит о нас сегодняшних достаточно жестко, где-то с издевкой, где-то со вскрытием болевых точек с выходом на притчевость. Будет очень интересно, с моей точки зрения.
Следующий спектакль, который мы готовим, – это тоже достаточно непростой материал. Пьеса «Великолепный рогоносец» Фернана Кроммелинка, которую сейчас взял в работу Иван Урывский. Думаю, что получится интересно. Пьеса достаточно непростая, натурализм в ней недопустим. Поэтому в постановке будет очень интересен авторский момент Урывского, его природная интеллигентность, его вечный поиск архетипов.
– С какими проблемами, прежде всего, пришлось столкнуться в директорской должности?
– Прежде всего, ремонт здания. Хотелось бы, чтобы с театра, наконец, сняли леса, чтобы сделали потолок, на который нам обещали выделить деньги. Их сначала выделили, потом не успели провести экспертизу, потом ее провели, и должны были опять выделить деньги. Этот вопрос должны были рассматривать на последней сессии облсовета, но непонятно, куда это строка делась из бюджета. Из-за лесов затруднен проход в театр для людей с ограниченными возможностями – леса перекрывают пандус.
И это очень обидно, потому что делаем много, хотелось бы, чтобы внимания со стороны наших руководителей было больше. И не только к нашему театру.
В Киеве каждый год выделяют деньги на ремонт театров, каждый год обновляют их техническое оснащение. А у меня – просто катастрофа, потому что сейчас сгорел световой пульт. Он стоит полмиллиона гривен, и взять деньги на его покупку негде. Для киевлян это не проблема, их обеспечивают. Мы же самостоятельно это не вытянем.
… Пришел как-то ко мне один депутат облсовета и говорит: «Я был недавно в Киеве, Богдан Струтинский (худрук Киевского национального академического театра оперетты) рассказывал, что такие интересные события в вашем театре происходят». Я ему предлагаю: ну, так придите в театр, посмотрите сами. А он отвечает: «Знаете, я не театральный человек». Особенно «приятно» это слышать от члена комиссии по культуре…
Ну, раз это комиссия по культуре, разнарядку, что ли, введите на посещение театров, вмените себе в обязанность ходить к нам, чтобы хотя бы знали, о чем идет речь. Придите, посмотрите, вдруг станет интересно... Мне говорят, что я плохо с ними взаимодействую, не коммуницирую. А как я могу с ними коммуницировать, когда их в театре не бывает?
Конечно, нельзя сказать, что все так. Некоторые приходят, покупают билеты, приводят друзей. Но их не много.
Ну, и очень сложная ситуация с цехами, их практически здесь нет. Театр – это производство в том числе. Мне сейчас наладить его, сказать, что тяжело – вообще ничего не сказать.
– Как же вы без цехов делаете декорации, костюмы?
– Заказываем. Когда я пришла сюда, в штате были две швеи – одна по костюмам и одна по занавесу на сцене. Не было декорационного цеха. Сейчас управление культуры должно подписать штатное расписание на него… Более того, мне сейчас нужно подбирать людей на эти должности, нужно искать художника по костюмам. Без этого в театре нельзя, а раньше такой должности просто не было.
У нас была вообще анекдотическая ситуация. Мы – музыкально-драматический театр. Так вот, оркестр у нас по штатному расписанию есть, а артист хора – одна штатная единица. Театр нормально функционировать не может. Такого безобразия, как у нас, нет нигде. Сейчас из того, что есть, я пытаюсь делать спектакли, и получается пока, слава богу.
Оркестр появился, это дорогого стоит он у нас играет на спектакле «Конотопская ведьма», без него эта постановка не могла бы состояться. Играет перед спектаклем «Полет в ритме танго» в Греческом зале. Когда есть наш главный балетмейстер Павел Ивлюшкин, он старается перед спектаклем устроить танго-терапию со зрителями…
Будем расширять работу с оркестром. Я думаю, что появятся и отдельные программы. В Одессе когда-то оркестр Украинского театра под руководством Бориса Зильберглейта гремел. Мы должны сегодня наш оркестр вывести на такой же уровень.
– Театр будет гастролировать?
– Мы уже начали эту работу. Осенью возили в Киев в Театр на Подоле спектакль «Она его любила». Киевляне любят такие постановки, любят Стаса Жиркова, и два дня у нас был аншлаг. 27 марта, в Международный день театра, наши ребята будет играть этот спектакль в Беларуси, в Могилеве на фестивале.
Стас Жирков сейчас возглавил киевский Театр на левом берегу, у нас с ним хорошие отношения. Мы продолжим с ним сотрудничество как с режиссером и наладим обменные гастроли. Уже есть планы. Это будет в плюс театральному делу в Одессе. Мне, например, обидно, что самый мощный театральный фестиваль юга Украины «Мельпомена Таврии», собирающий лучшие коллективы, проходит в Херсоне, а не в Одессе.
Сейчас мы со спектаклем «Женитьба» впервые едем на «Мельпомену Таврии». Я считаю, что мы должны присутствовать везде. Культура – это способ коммуникации на разном уровне, включая международный.
В прошлом году в Ивано-Франковске организовали фестиваль «Карпатський простір». 19 стран представили свои театральные коллективы. Естественно, на фестиваль приехали 19 послов стран-участниц этого фестиваля. Уверена, это событие сыграло не последнюю роль в том, что Парламентская ассамблея Совета Европы наградила Ивано-Франковск своей ежегодной премией «Приз Европы» (Europe prize). Она присуждается городу, который признают наиболее активным в продвижении европейских идеалов. Это международное признание, это как раз та самая культурная Украина, которую мы можем показывать.
Неужели мы не можем делать то же самое? По-моему, можем и более чем достойно. У нас есть потенциал для этого, у нас прекрасный город, у нас прекрасные талантливые люди, и не только в театре. Мне кажется, нужно развивать эту культурную составляющую в городе.
– Не хотите попытаться свой фестиваль сделать?
– Хочу, но объять необъятное просто невозможно. Уже есть определенные планы, наметки. Просто понимаю, что в этом году физически не успею. Ну, и проводить фестиваль в театре, в котором идет ремонт, нельзя.
– А перспективы зарубежных гастролей у театра есть?
– Есть перспективы иностранных гастролей, и не только в Беларуси. Нас приглашают поляки приехать в августе. А осенью нас зовут в Милан.
Сезон планируем закрыть большой премьерой «Короля Лир» в постановке Линас-Мариуса Зайкаускаса (Паневежис). С этим спектаклем нас приглашают в Батуми. У нас будет ставить Ираклий Гогия (Тбилиси, Государственный драматический театр им. Сандро Ахметели), скорее всего, осенью. И нас с этим спектаклем уже тоже приглашают на гастроли.
Наш театр уже знают, уже знают нашу труппу, понимают, что наш спектакль плохим не может быть по определению. Уже есть некий знак качества. У нас, действительно, очень талантливые артисты. Почему к нам едут режиссеры? Потому что они знают, что это артисты, которые умеют взаимодействовать друг с другом на сцене, это товарищеские отношения.
Знаете, актерская профессия очень сложная. Если ты не лидер, у тебя нет этих амбиций, ты в этой профессии не можешь состояться. А когда у человека есть лидерские амбиции и он хочет показать себя, но одновременно понимает, что не один на сцене, что есть товарищи, когда он умеет «смотреть спиной» – это высший пилотаж. Это то, что есть в нашем театре – умение поддерживать друг друга, чувство локтя на сцене. У нас великолепное отношение к молодому поколению. Ребята приходят талантливые, но они еще неопытные, и старшие их страхуют на сцене, они им помогают, поддерживают.
– Сколько премьер в год должно быть, чтобы постоянно привлекать зрителей?
– Пять-шесть премьер в год должно быть, но давайте говорить объективно: все «в десятку» не бывает и не будет. Должны быть эксперименты. Наша экспериментальная «Сцена 38» вообще беззатратная. Я считаю, те два спектакля в год, которые идут на этой сцене – очень мало. Пока сложно наладить эту работу. И артисты не привыкли работать в таком ритме. В театре должны быть разные спектакли. Что-то останется, что-то уйдет.
Должны оставаться спектакли (и они останутся), которые, действительно, являются жемчужинами. У нас это «Город моего детства» и «Семейные сцены» Игоря Равицского, «Эдип» и «Гамлет» Дмитрия Богомазова.
Сейчас спектакли ставят больше частью не режиссерские, а актерские, очень редко ставят на два состава. Проходит время, актеры взрослеют. Кроме того, то, что было актуально 20 лет назад, сегодня уже не звучит. И при том, что актеры играют потрясающе, возникает вопрос: о чем мы сегодня играем.
Поэтому у спектакля, как у человека, есть своя жизнь. Он живет какое-то время и уходит. Я согласилась на одно-единственное восстановление в этом театре – «За двумя зайцами». Потому что это немножко другая режиссура. Владимир Туманов выстроил спектакль так, что туда могут заходить артисты, и он будет продолжать свое существование именно в том формате, в котором был поставлен. Вообще есть цифра 7 лет. 7 лет спектакль живет, а потом его надо снимать. Это правда.
– В Одессе некогда традиционно присутствовало определенное скептическое отношение к Украинскому театру. Оно и теперь ощущается?
– Если в 2017 году билетов в Украинский театр было продано на 1 млн. 300 тыс. грн., то за 2018-й – на 2 млн. 130 тыс. Ситуация начала меняться, и, поверьте, не за счет подъема цен. Билеты подорожали совсем незначительно. Когда я пришла сюда, билеты на второй ярус стоили по 5 грн. Извините, но это просто неприлично. Не может проезд на маршрутке стоить дороже, чем билет в театр, это нонсенс.
Если год назад 100 проданных билетов на спектакль плюс приглашенные – это было нормально (при том, что в театре 1 тыс. 67 мест), то сегодня норма – 200 – 300 билетов. А есть спектакли, на которые продаются 450 – 500 билетов. В целом количество зрителей растет. Посмотрим, как будет развиваться ситуация дальше…
Я думаю убрать второй ярус. Во-первых, там ничего не видно, а, во-вторых, я просто боюсь там находиться. Изначально по проекту в театре не было галерки. Когда в 2000-е годы у нас было много прокатных спектаклей, гастролей, конечно, прокатчики стремились в театры-тысячники. И был достроен этот второй ярус. Также есть часть мест даже в партере, где ничего не видно. Если будет возможность, я изыму из продажи билеты на них…
Что касается украинского языка, на высказывания по этому поводу реагирую очень жестко. Потому что, сколько лет нашей независимости? Если человек не понимает украинский язык, он расписывается в собственной неполноценности. Тогда ему, действительно, незачем приходить в театр. Нет никакой разницы, на каком языке смотришь спектакль, если он талантливо сделан.
– Как вы оцениваете сегодняшних зрителей?
– Разные бывают зрители, у людей разный вкус, они имеют на это право. На наши спектакли большей частью ходят люди, которые понимают, куда они идут. Кто-то любит классику, кто-то – современную драматургию. Кому-то нравятся пластические спектакли. Надо воспитывать зрителей, «подтягивать» их…
– Сегодня в Украине директор и художественный руководитель театра – одна должность. Правильно ли это?
– Опыт подсказывает, что руководить театром должен, конечно, художественный руководитель. A до принятия этого закона, когда у нас были в театрах директора и худруки, руководили театром директора. И насколько повезло, насколько человек со вкусом оказался в директорском кресле – это большой вопрос. Возможности худрука у нас были достаточно урезанными, и многие тандемы были скорее неуспешными, чем успешными. Эти две должности сложно соединять, но, в принципе, это возможно.
– Как женщины справляются с не женскими обязанностями?
– Я не делю людей на мужчин и женщин. Есть люди умные – есть не очень. Есть профессионалы – есть не профессионалы. Я не чувствую дискриминации по отношению к себе. Наоборот, я всегда могу обратиться к коллегам-мужчинам с просьбой о помощи, и мне всегда помогут. В крайнем случае, можно сделать вид, что «я блондинка»...
…Я всегда говорю: я работаю в таком коллективе, где у меня почти нет обыкновенных. У меня как минимум все талантливые, а большая часть – гениальны. На самом деле, это безумно интересно. Как говорят, сделай свое хобби своей работой – и ты всю жизнь будешь отдыхать. Физически я от своей работы устаю, а морально – нет, мне это очень нравится. Более того, как любому нормальному человеку, мне нравится работать на результат, и когда я вижу этот результат (а я его уже стала видеть), это доставляет огромное удовольствие.
Справка. Здание нынешнего строилось с 1900-го по 1903 год по проекту архитектора С.А. Ландесмана.
Новый театр был задуман опытным антрепренером и театральным деятелем, оперным певцом Александром Илиадоровичем Сибиряковым, происходившим из состоятельной семьи киевских сахарозаводчиков. Он взял на себя финансирование строительства, тем самым положив начало существования постоянной драмы в Одессе.
Театр, открывшийся 16 октября 1903 года, одесситы традиционно называли «Сибиряковским», по фамилии его создателя, независимо от того, что он многократно передавался другим антрепренерам.
Здание не раз «преследовали» пожары: первый произошел в 1906 году и потребовал значительной внутренней перестройки. По просьбе Сибирякова городские власти даже сменили несчастливый номер дома – 13 – на 15. Однако, эта хитрость не помогла, и театр снова горел – в 1913-м и в 1914 году, после чего был восстановлен в несколько измененном виде архитектором Моисеем Линецким.
В ноябре 1925 года была основана «Одеська українська Держдрама». Имя же, которое театр носит сейчас, было присвоено ему в 1995-м – в честь выдающегося украинского актера, режиссера, драматурга, историка и теоретика сценического искусства, театрального педагога Василия Степановича Василько, посвятившего одесской труппе немало лет своей творческой деятельности. История театра неразрывно связана с корифеями отечественного искусства (здесь играли Наталья Ужвий, Юрий Шумский, Полина Нятко, Лидия Мациевская, Иван Твердохлеб), чьи традиции продолжали режиссеры и актеры новых поколений.
В репертуаре «васильковцев» национальная классика (спектакли по произведениям Ивана Франко, Николая Гоголя, Михаила Старицкого, Ивана Тобилевича и других) – традиционно сочетается с мировой драматургией (от Софокла, Уильяма Шекспира, Эрнста Теодора Амадея Гофмана – до Бертольда Брехта). В то же время коллектив постоянно обращается и к творчеству современных авторов – с самой актуальной проблематикой сегодняшнего дня.
Беседовала Инна Кац.
Читайте также:
