12.03.2019 | Общество
Директор Одесской оперы Надежда Бабич: «Видеть цель, делать дело и стараться не навредить людям»
В продолжение цикла «Пять женщин без грима в свете рампы» – интервью с директором Одесского национального академического театра оперы и балета Надеждой Бабич.
«Традиционно считалось, что во власти должны быть мужчины. А удел женщины – дома сидеть, воспитывать детей, варить кашу. А она все успевает – и то, и другое, и третье. И даже еще руководит чуть-чуть. Это уже архаика и неправильная кодировка.
Я слышу: «гендерная политика». Что это такое? Должна быть государственная политика, направленная на защиту человека. А это деление на статусы, по половому признаку неправильно».
Надежда Бабич пришла в Одесский национальный академический театр оперы и балета в самый трудный для него момент. После многолетней реставрации здания у театра не хватало денег даже на зарплату. Репертуар устарел, декорации обветшали, коллектив утратил известную долю профессионализма. Привлечь зрителя было нечем. Как результат – полупустые залы.
Кроме того, директора сменяли один другого, их борьба за власть разделила коллектив. Театр сотрясали многочисленные скандалы – куда там Монтекки и Капулетти! Все это выплескивалось не только за стены театра, но и за пределы города. Одесская опера приобрела дурную славу. Казалось, ситуацию разрешить невозможно…
Сегодня достать билет в театр – проблема. Каждая новая постановка здесь – событие. Труппа регулярно выезжает на гастроли в Европу и Америку, да и в самом театре нередко можно встретить иностранных туристов, которые пришли не только великолепное здание посмотреть, но и насладиться спектаклем.
– Вы ведь раньше не работали в театрах?
– Нет. Я работала в областном Управлении культуры и была опосредованно связана со всеми направлениями развития культуры в регионе. Но досконально знать механизм функционирования театра – нет, конечно, не приходилось.
– Как же вы согласились прийти на такой сложный объект?
– Для меня это было очень серьезным шагом, и совершила я его так резко, как все, в принципе, и делаю. Люди проигрывают перспективу на пять лет, на десять. У меня все это выходит очень спонтанно, и, думаю, в этом есть некоторая сила личности – переформатироваться полностью и начать с нуля.
Когда я шла сюда, мне коллеги говорили, что на это место может пойти только самоубийца. И предлагали: «Если будут вопросы, ты обращайся, потому что практики у тебя нет». И они были правы. Это непростая штука – театр. Первые полгода я осваивалась, пытаясь разобраться в механизмах работы театра.
Помню, познакомилась с нашим главным дирижером Александром Григорьевичем Самоилэ, когда была постановка второй версии «Турандот». Уезжая, он зашел ко мне и говорит: «Хотите совет? Берите всё в свои руки. Весь процесс от начала до конца. Проникните во все технологические процессы. Если этого не произойдет – это будет ваше фиаско. Если не случится первой вашей премьеры в положенный срок и того качества, которое все ожидают, это будет ваше поражение, и вам придется уйти. Услышьте меня, если хотите, а не хотите слышать – это ваше право».
И уехал. А у меня после его слов был легкий стресс, и с тех пор каждое утро я начинала с посещения нашего комбината, вернее, театральных мастерских, знакомилась с людьми, контролировала каждую деталь, которая, в результате, складывается в единое целое – спектакль.
– Как вас восприняли в коллективе?
– Когда я решила идти в театр, думала, что всё пойдет просто. А, оказалось, пришла в негативно настроенное сообщество, где столкнулась со стеной непонимания и нежелания меня принять. Я ощутила это на первом же собрании, на котором меня представляли. Коллектив перестал доверять руководителям.
Руководителей чаще всего не любят – к этому нужно быть готовым. Поэтому, когда идешь на руководящую должность, нужно видеть цель, делать дело, при этом стараться не наносить вред людям, которые с тобой работают. Не забывать, что ты руководишь не вечно, и в любой момент можешь оказаться в роли подчиненного. Относиться к людям надо так, как бы ты хотел, чтобы к тебе относились. Это самая главная философия. Когда же начинает «звезда гореть во лбу», и кажется, что ты – самый главный и всё сам решаешь, жизнь тут же показывает тебе всю свою «прелесть».
…Но, может, если бы не было всех этих перипетий, появилась бы некоторая успокоенность, леность ума. Я все время в тонусе. Здесь не дают возможности расслабиться.
– Трудно пришлось?
– Я почувствовала всю сложность этого многослойного пирога – театра. Принять этот устав было для меня не сложно. Сложно было другое. У меня было ощущение, что здесь – выжженная земля, и пришлось начинать с нуля. Денег в бюджете театра не было. И все мои попытки что-то сделать первое время разбивались об это «денег нет». Репертуар был старый. Я пошла на «Жизель» и была в шоке. В антракте вызвала завпоста и спрашиваю: «А что, декорации порваны»? Он отвечает: «Ну да, а вы не знаете?». И тут я поняла, насколько все запущено.
Я инициировала создание дирижерско-режиссерской коллегии, на которой обсуждается каждая премьерная постановка от начала и до пуска в производство. Проект обязательно «защищается» постановщиками – дирижером, режиссером, сценографом, художником по костюмам. Они представляют эскизы, рассказывают о своем видении решения спектакля. Коллегия – демократичная структура, где мы обсуждаем творческую политику театра, и каждый имеет право высказать свое мнение. Но, вместе с тем, это очень жесткий подход к постановкам и решениям внутренних проблем.
Кроме того, я поставила задачу, чтобы члены коллегии были полномочными представителям администрации на местах. У нас ведь штат – колоссальный, как огромный завод! Я часто повторяю, что у нас – производство творчества. Это сложный процесс, нигде в книгах не написано, как им управлять. Все регламентирующие документы очень устарели. Принимая какие-то решения, поступаешь по наитию. И, конечно, опытным путем: делимся с коллегами своими наработками, ездим на форумы, посещаем премьеры в других театрах.
По моей инициативе была организована Ассоциация директоров музыкальных театров Украины. Сначала объединились оперные театры, потом решили расширить рамки Ассоциации. Мы наладили контакты – между директорами театров, юристами, бухгалтериями, творческими цехами. Обмениваемся исполнителями, делаем копродукцию, приезжаем друг к другу на гастроли.
Наш театр первым из оперных театров Украины открыл магазин сувениров. Мы создали хозрасчетное подразделение – буфет. Раньше мы сдавали его в аренду, но арендаторы не платили вовремя, приходилось судиться. Да и качество продукции не удовлетворяло. Пришлось самим взяться за дело. Теперь нам звонят коллеги, просят поделиться опытом. Приезжают из Харькова, из Львова. И у них есть интересные наработки, мы к ним тоже ездим учиться.
Оперные театры мира сегодня очень активно вмешиваются в социум, доказывая свою важность и престижность.
– А в Украине?
– Я вижу бесспорное оживление в сфере деятельности оперных театров: интересные премьеры, фестивальные проекты. В нашем театре – могу смело говорить – значительно поменялась публика, стало много ходить молодежи. «Мертвые сезоны» - с 15 января и до середины апреля, когда зал был полупустой, канули в Лету.
Сегодня – грех жаловаться. На все события рядового, казалось бы, плана есть спрос. И нас это радует, потому что мы шли к этой цели. Ведь опера, балет – жанры достаточно сложные для восприятия. Кроме того, за время реконструкции театра люди отвыкли ходить сюда. Было «потеряно» целое поколение театралов…Мы сейчас стараемся «вылечить» эту «рану». Стараемся таким образом строить политику театра, чтобы он был интересен людям всех возрастов.
У нас появился образовательный проект для детей «Мы идем в театр!». Был пробный шар – «Путешествие в оркестр». И оказалось, что есть большая заинтересованность. Приходят родители с детьми и с радостью воспринимают то, что мы показываем. Сейчас остались считанные дни до премьеры балета-феерии для всей семьи «Рождение балерины». Затем, я надеюсь, будет опера.
– Как часто нужно давать премьеры, чтобы постоянно привлекать одесского зрителя?
– На мой взгляд, это беспрерывный процесс. Восемь лет назад мне на коллегии сказали: давайте прекратим делать новые постановки, будем жить на том ресурсе, который есть, главное – выплачивать зарплату. Я ответила: так не будет. Сначала надо наработать продукт, который будет продаваться. Приходилось просить людей писать заявления на отпуск за свой счет – для экономии ресурсов и выхода из этого финансового клинча. Я, надо сказать, тоже вместе со всеми писала такое заявление. Ведь Министерство культуры нам дает на зарплату 87% от потребностей. Остальное зарабатываем сами.
– И все-таки, сколько за сезон должно быть премьер?
– По Закону о культуре нужно делать не менее двух премьер в год, так мы и планируем. Но всегда получается не менее четырех, а первые годы было и по шесть.
Конечно, хотелось, чтобы у нас было как можно больше новых постановок. Но главное требование – не количество, а качество! У нас есть несколько направлений, связанных с постановочным процессом.
Первое – это новые спектакли. Мы для этого покупаем только лучшие материалы – ткани, меха, камни swarovski, а это очень дорого!
Второе – у нас в театре есть ряд очень важных и нужных для репертуара спектаклей, но они уже устарели и требуют обновления: «Мадам Баттерфляй», «Трубадур», «Тоска», «Жизель», «Лебединое озеро». Большинство этих спектаклей мы уже полностью обновили. Сейчас они идут в новой версии. Над остальными работаем. Вот, сейчас наш голландский импресарио, который планирует выйти с нашим театром на европейский рынок, должен приехать и привезти проекты обновления опер «Трубадур» и «Богема».
В апреле у нас будет премьера оперы «Мадам Баттерфляй». Импресарио взял на себя все затраты по оплате гонораров художнику-постановщику, художнику по костюмам и художнику по свету (также импресарио полностью оплачивает проезд на гастроли, проживание и суточные). Для нашего академического театра такая постановка – освоение новой театрально-сценической стилистики. Первым удачным опытом была постановка оперы «Орфей и Эвридика» К. В. Глюка. Пробуем минималистическое решение сценографии, оформленное, в первую очередь, за счет света.
Ну, и не надо забывать о фестивальном движении. Мы – репертуарный театр и не обязаны проводить фестивали. Но это наше любимое дитя, мы его пестуем и лелеем. Кстати, мы единственный в Украине театр, который проводит такой масштабный фестиваль оперного и балетного искусства, как «Бархатный сезон в Одесской опере». Наша идеология: не тратить из бюджета театра на фестиваль ни копейки, фестивалями мы зарабатываем на развитие театра. И, кстати, в рамках фестиваля – тоже есть премьеры.
– Что же, кроме средств, не дает вам увеличить количество новых постановок?
– У нас очень профессиональные работники, сильные производственные цеха по изготовлению костюмов, декораций и так далее. Они делают очень качественные, просто уникальные вещи. Но, когда театр уходил на реставрацию, нам урезали штатные единицы, как творческих работников, так и сотрудников комбината.
Позже, когда в Одессу приехал кто-то из высшего руководства страны, люди стали жаловаться на нехватку персонала, и в результате вышел приказ, согласно которому в штатное расписание добавили 129 единиц творческих профессий. Обслуживающий персонал остался в усеченном виде.
И теперь репертуар растет, а обслуживает его технический персонал в прежнем количестве. Именно это тормозит количественный выход продукции. Иногда в безвыходных ситуациях мы отдаем заказ на изготовление в другие структуры, но практика показывает, что их качество сильно уступает нашему.
– Вы первая женщина, возглавившая Одесскую оперу. Вам удалось не просто погасить конфликт, начатый вашими предшественниками-мужчинами, но и вывести театр на новый уровень. Какие женские черты характера помогли?
– Умение создать семью со всеми ее составляющими. Женщина – миротворец по сути. Мы по природе своей должны заботиться, чтобы был порядок, спокойствие, мир в доме. Это несешь с собой в любой коллектив, стараешься все решить в диалоге, слышать людей. Я – рак по Зодиаку. А раки любят уют, обустроенное гнездо – таким для меня стал и театр – родным домом. Отношусь к нему как к живому организму, вместе с ним страдаю и радуюсь, люблю его. Когда относишься к театру с чистыми помыслами – он тебя поддерживает.
– Сегодня в Украине директор театра и художественный руководитель – одна должность. Правильно ли это?
– На мой взгляд, это достаточно «сложносочинённая» должность. Это разные направления деятельности. Когда вся власть сосредотачивается в руках одного человека (а человек существо грешное), он иногда забывается, ему кажется, что он вправе сам все решать. И тут можно скатиться до уровня единоначалия, которое ни к чему хорошему не приведет.
В музыкальном театре должно быть три руководителя, которые смотрят в одну сторону. Никакого конфликта интересов! Из опыта знаю: достичь понимания можно и нужно. Не всегда это получается – разные характеры, разные люди. Но я с благодарностью вспоминаю то время, когда мы работали вместе: художественный руководитель Василий Навроцкий, главный дирижер Александру Самоилэ и я, директор. У нас не было никаких конфликтов. Мы четко определяли направление движения, и каждый в пределах своей компетенции решал все вопросы.
– Ваши сильные и слабые стороны как руководителя?
– При всей сложности своего характера я достаточно демократична. Но при этом есть и доля авторитаризма: желание во все вникнуть, знать все, что происходит в театре. Чувствую себя в центре золотого сечения – все нити сходятся ко мне. Это – мое достоинство и мой недостаток. Главное – испытывать благодарность к людям, которые трудятся рядом с тобой в этом прекрасном театре, в нашем любимом городе!
Справка. – старейший в городе. Здание первого городского театра, построенное по проекту итальянца Франческо Фраполли и француза Тома де Томона, было торжественно открыто 10 февраля 1810 года.
Зал насчитывал 800 мест (на тот момент в городе проживали 12,5 тысяч человек). На трех ярусах лож были установлены 44 кресла, позади которых находилось большое полукруглое пространство, откуда еще около 700 зрителей могли наслаждаться спектаклем стоя, как в старых итальянских театрах.
Название «оперный» появилось значительно позже, в XX веке, а вначале театр именовался Городским. На его подмостках выступали знаменитые оперные певцы, труппы императорских и королевских театров. Драма и комедия тоже были частыми гостьями сцены, имена выдающихся актеров и драматургов не сходили с афиш. Балетные дивертисменты в операх и балеты появились в репертуаре чуть позже.
Оперный репертуар первого Городского театра включал постановки Джоаккино Россини, Винченцо Беллини, Доменико Чимарозы, Гаэтано Доницетти, Джузеппе Верди.
Александр Пушкин признавался, что ему итальянская опера в Одессе «обновила душу».
В 1873 году Городской театр был полностью уничтожен пожаром. «Картина вырвавшегося наружу и бушевавшего на свободе пламени была поистине грандиозной. Колонны катились по площади, как бы в погоне за публикой, пришедшей посмотреть на пожар», – писал автор книги «Старая Одесса» Александр Дерибас. От Городского театра остался только пепел.
Год спустя муниципалитет объявил конкурс на проект нового храма искусств, который соответствовал бы последнему слову театральной техники и стал бы равным лучшим европейским образцам. В результате строительство было поручено венским архитекторам Фердинанду Фельнеру и Герману Гельмеру, которые уже создали театры в Вене, Будапеште и других городах Европы.
Проект Фельнера и Гельмера не был проработан в деталях, и сами зодчие в период строительства в Одессу не приезжали. Поэтому многое пересмотрели и усовершенствовали местные архитекторы Феликс Гонсиоровский, Александр Бернардацци и Юрий Дмитренко.
С момента пожара до закладки первого камня в новый фундамент прошло почти 11 лет. Строительство велось подрядным способом из местных материалов. На работы была потрачена колоссальная по тем временам сумма – 1,5 миллиона рублей. Театр был сдан в обусловленный контрактом срок – 15 сентября 1887 года.
«Одесский театр лучший в мире!», – воскликнул Фердинанд Фельнер, приехав в Одессу по случаю окончания строительства, и вручил городскому голове Григорию Маразли позолоченный ключ от театра. Этот символический ключ был помещен в металлический ящик и замурован у подножия зеркала на лестнице западного портика театра.
Открытие нового театра состоялось 1 октября 1887 года.
С первых лет существования он стал центром общественной и музыкальной жизни Одессы. На сцене театра пели Энрико Карузо, Федор Шаляпин, Леонид Собинов, Соломия Крушельницкая, Антонина Нежданова. Танцевали Анна Павлова, Айседора Дункан, Екатерина Гельцер. Концертировали Сергей Рахманинов и Александр Скрябин. Играли драматические актрисы Сара Бернар и Элеонора Дузе, итальянский трагик Эрнесто Росси. Дирижировали оркестром Петр Чайковский и Николай Римский-Корсаков, Антон Рубинштейн и Эдуард Направник, Антон Аренский, Александр Глазунов и многие другие.
Эпоха расцвета театра пришлась на 1897 – 1900 годы, когда им управлял певец и антрепренер Александр Сибиряков.
В послереволюционные годы театр стал государственным, а в 1926-м получил статус академического. В течение последующих десятилетий в Одесском оперном рождались новые спектакли, сменялись целые эпохи, формировались ставшие известные миру музыканты, певцы, танцовщики.
В 1996 году началась масштабная реконструкция театрального здания, продлившаяся до 2007-го. По ее окончании Оперный получил статус национального.
Беседовала Инна Кац.
Читайте также:
