08.03.2019 | Общество

Руководитель Одесского театра музкомедии Елена Редько: «Я – директор многопрофильного завода с творческим уклоном»

В Украине все чаще говорят о том, что слишком мало женщин присутствуют во власти и занимают руководящие посты. Вместе с тем, в Одессе практически все театры возглавляют женщины.

А совсем недавно это считалось традиционно мужским делом... Вот и решили мы поговорить с ними, узнать, как чувствуют себя женщины на «неженских» должностях. Тем более что март – самый подходящий для такого разговора месяц, ведь в его дни отмечаются сразу два праздника – Международный женский день и Международный день театра.

Первое интервью из цикла «Пять женщин без грима в свете рампы» – с Еленой Редько, директором Одесского академического театра музыкальной комедии им. М. Водяного.

«Мужчины в большинстве случаев не умеют быть преданно влюбленными – от первого до последнего дня. У женщин это получается лучше.

Поэтому ничего странного нет в том, что сегодня в Одессе директора почти всех театров – женщины. Я считаю, что женщины более ответственные и, думаю, более сочувственные к творческим людям. С ними иначе нельзя, с ними надо быть тонкой, с ними надо быть осторожной, чтобы не обидеть. Они немного другие. У них другая организация мышления. Это надо понимать, ценить»...

Елена Григорьевна Редько – самый опытный из одесских директоров театров. В Театр музыкальной комедии пришла в 1976-м году администратором. Возглавляет же его с 2001 года.

– У меня не было других вариантов, кроме как пойти работать в театр. Потому что родители мои, педагоги, – за что я им очень благодарна – с совсем юных лет водили в театр, учили слушать музыку. И я всегда мечтала быть в театре, – рассказывает она.

Оставалось только выбрать профессию. До 10-ти лет мечтала быть балериной, пыталась поступать в хореографическую школу.

– Я тогда не понимала, что это за профессия, и чем это грозит. Видя сейчас тот колоссальный и, в общем-то, неблагодарный труд, ограничения, которые должны на себя накладывать балерины, и то, что любая травма в любой момент может перечеркнуть все, что делалось с трех-четырех-летнего возраста, и то, что после 35-ти лет надо начинать новую жизнь и искать новую профессию, я благодарна за то, что меня не приняли в эту школу…

Потом хотела быть актрисой. Ходила в драмкружки при Дворце моряков и Дворце пионеров им. Яши Гордиенко. Там научилась не бояться сцены и зрителей, говорить четко и правильно. А к окончанию школы с мечтой об актерстве было покончено, и появилась мечта стать режиссером.

– У родителей был друг, Зиновий Михайлович Аврутин, который тогда работал в Одесском театре музкомедии (актер, режиссер, заведующий литературной частью театра). Он окончил Ленинградский театральный институт. И был очень близок с БДТ, напрямую общался с Георгием Александровичем Товстоноговым.

Когда я окончила девятый класс, по его протекции меня представили Товстоногову, который на следующий год должен был набирать курс. Меня к нему привели и попросили поговорить, определиться, стоит ли поступать, или режиссура – не мое. Я в темноте кабинета, кроме зеленого сукна стола, лампы и дыма от его трубки, ничего не видела. Товстоногов, не поднимая глаз, сказал: «Даже разговаривать не буду. Женщина-режиссер – это и не женщина, и не режиссер»…

И я нашла себе еще более «неженскую» профессию – поступила на театроведческий факультет Ленинградского театрального института на отделение экономики и организации театров. У меня такая интересная профессия в дипломе: театровед, экономист, организатор театрального дела. Таких дипломов уже никто не дает, и так никто не учит. Мне повезло, я училась у ленинградских корифеев-практиков. Сейчас преподают чистые теоретики, люди, которые ни одного дня не работали в театре.

На четвертом курсе перевелась на заочный и пошла работать администратором в наш Оперный театр. Тогда была волна отъездов, у главного администратора дочка уехала, его исключили из партии и попросили покинуть рабочее место. А так как я в этом театре была на практике, мне директор предложил работу. Я проработала там четыре месяца и ушла в Музкомедию.

– Почему?

– Это личные отношения. Там тогда был директор – бывший замначальника тюрьмы…

– Надо же, а я думала, это анекдот!

– Нет-нет. Это был господин Одиноков. Когда я пришла в театр, по какой-то причине меня не могли оформить администратором, и моя первая запись в трудовой книжке – «билетер». И зарплата 70 рублей. Администратор получал больше, рублей, кажется, 90.

Когда через три месяца я пришла к директору и сказала, что пора перевести меня на соответствующую должность, он ответил: «А зачем вам деньги? У вас папа хорошо зарабатывает». Я тут же положила заявление об увольнении и ушла. Пришла устраиваться в Музкомедию – а тут аналогичная эпопея: главный администратор уезжал. И я долго стояла в коридоре и ждала решения. Понятно, что директор театра волновался: только уезжает один еврей, пришел другой.

– Директором тогда был Михаил Григорьевич Водяной?

– Нет, он стал директором позже. Брал меня на работу Дмитрий Михайлович Островский. А первый выговор я получила от Водяного. Мы тогда работали на улице Греческой, в центре города, и могли всем проходящим до 9 часов вечера продавать билеты, если оставались свободные места. Но в основном были аншлаги, и я, молодой администратор, никого не спросив, посчитала возможным на 1 мая дать кассе выходной. И за то, что касса не работала, я получила выговор.

Я это запомнила на всю оставшуюся жизнь. И сейчас, когда мне доказывают, что все равно никто не зайдет в этот день, отвечаю: касса должна работать, у людей должна быть возможность в любой момент купить билеты. Меня этому научили первым в жизни выговором.

– Выговор от Водяного – этим можно гордиться. Чему еще вас научили первые директора, с которыми вы работали?

– Огромной любви к тому, что делаешь, преданности и честности. Если мы за что-то беремся, это надо максимально честно делать. Эти люди беззаветно любили театр. Водяной всегда был очень честен, открыт, поэтому люди так к нему и относились. Он же не был красавцем, не был великим певцом, он немножко шепелявил. Но его магия шла от того, что когда он выходил на сцену, был честен перед зрителями…

– Что для вас театр?

– Это мой второй дом. Отношусь к нему как к дому. Я хожу, выключаю свет, там, где он горит. Стараюсь видеть недостатки и проблемы. Это моя большая семья и именно так я отношусь к людям, которые здесь работают.

У меня нет амбиций, что я тут королева. В свое время, уже будучи замдиректора, я и в гардероб становилась, если это нужно было, и артистам костюм надеть помогала. И сегодня, если, проходя по сцене, вижу, что у кого-то какая-то трудность, кинусь помогать, несмотря на то, что далеко не моя парафия – пуговицы пришивать. Но ситуации бывают разные.

– Случаются ли ситуации, разрешить которые помогают какие-то особенности женского характера?

– Каждый день. Мне приходится говорить с людьми не как руководителю, не как директору, а как маме, кому-то – уже и бабушке, кому-то – жене. Есть люди, у которых есть психологические и жизненные проблемы. И я, благодаря своему жизненному и административному опыту, могу дать совет. Это бывает очень часто, хотя это далеко не моя обязанность.

– Охарактеризуйте одной фразой свою работу.

– Я директор многопрофильного завода с творческим уклоном. Потому что мы делаем всё. И люди у нас есть самых разных специальностей. Начиная от уборщиков и заканчивая художественным руководителем. И артисты, и бутафоры, и художники, и столяры, и плотники, и мастера по свету и по звуку.

У нас 340 штатных единиц. А всего в театре работают порядка 400 человек, потому что некоторые по полставки занимают. И еще человек 100 работают по разовым договорам. Сейчас мы очень много детей занимаем в спектаклях. И тоже платим им за работу.

Эти дети занимаются в нашей же студии, и мы пытаемся влюбить их в театр. Но это не главное. Если кто-то потом захочет прийти в театр – отлично. Но мы не ставим перед собой эту задачу. Мы пытаемся их сделать грамотными, умеющими разговаривать, коммуницировать между собой. Мы их учим в первую очередь быть людьми. Я больше чем уверена, что наши дети никогда не будут поступать так, как их сверстники, издевающиеся над более слабыми.

– Директор завода – мужская должность…

– Я же и говорю: я занимаю мужскую должность. Я – директор. Слово мужского рода. Я ненавижу слово «директриса».

– Какая у вас, как директора, самая большая проблема?

– Кадры – большая проблема. Плохо оценивается наш труд. Уже была такая история, когда государство подняло минимальную зарплату и не подняло оклады. Сейчас это повторяется. У нас есть люди, у которых оклад 2 тыс. 300 грн. При минимуме 4 тыс. 100 грн. Мы доплачиваем им, выравнивая семь первых тарифов. И получается, что уборщица и, скажем, бутафор, человек с образованием, имеющий творческие наклонности, получают одинаковую зарплату.

Мы уравняли начальников с подчиненными – оклады у них разные, а получают они одинаково. Государство об этом не подумало. Регулировать эти вопросы оставили в праве директора за счет экономии заработной платы. А приходят с проверкой контролирующие органы и говорят: у вас есть вакансии? Или надо их занять, или отдавайте. Потому что вы на них берете бюджетные деньги. А мы доплачиваем людям за счет незанятых вакансий. С одной стороны, мы в капитализме, с другой – нас тянут в жесткий социализм. С одной стороны мы – бюджетники, с другой – зарегистрированы как хозрасчетное предприятие. Мы все время между молотом и наковальней.

– Сегодня в Украине принят закон, по которому директор и художественный руководитель театра – одна должность. Правильно ли это?

– Я считаю, что это неправильно. Мы от этого уже один раз ушли. И опять влезли в ту же историю. Есть люди, которые могут совмещать эти должности. Они в равной степени творческие люди, грамотные юридически, экономически, легко решающие вопрос планирования и так далее. Но это – редкость.

У нас в театре есть прекрасный главный режиссер, который выполняет свои функции. Я, как директор, – свои. Мы находим общий язык. Мне не нужны регалии, чтобы давить на него. Водяной был директором – худруком. Он мог это. Он ногой открывал двери в самых высоких кабинетах, он был первым Народным артистом в жанре, его любили, благодаря ему построено это здание. Но и при нем был грамотный директор-распорядитель.

– Как часто нужно обновлять репертуар, чтобы постоянно привлекать зрителя в театр?

– Еще в 1970-е годы проводилось исследование, которое показало, что всего 4 процента «зрителеспособного населения» ходит в театр. Поэтому, если работать на одесситов, что мы делаем весь зимний период, то каждые два месяца нужна премьера. Если мы работаем 10 месяцев – это пять премьер «взрослых» спектаклей в год.

Последние четыре года мы выдерживаем эту норму – с учетом детского спектакля. И чем больше будем ставить – тем лучше. Но на постановку спектаклей мы должны заработать. Государство нам на это денег не дает. Так же, как частично на содержание здания и оплату коммунальных услуг. В этом году мы на заработанные деньги поменяли кресла. Потратили 2 млн. грн. Хватило только на партер. Собираем в следующем году заработать на бельэтаж.

– Как вы оцениваете сегодняшних зрителей?

– Дети сегодня очень искушенные и от театра ждут такой же реальности, как от кино. А в театре самое главное – уметь принять условность, это очень важно. Мы вынуждены идти на более яркие, интенсивные представления, с интерактивным общением, чтобы они включались в игру.

Взрослые зрители стали более прагматичными. Но, честно говоря, они мне нравятся. Вижу заинтересованность в их глазах. Взрослым зрителям хорошо, когда на время спектакля они уходят от реальности. Они себя лучше чувствуют.

Стало больше ходить в театр молодежи. Может, благодаря репертуару. Потому что опереточная классика, гениальная по музыке, далеко не всегда гениальна по сюжету. Если папа не узнает дочку только потому, что на ней другой бантик – это смешно сегодня. Мы привлекаем зрителя благодаря мюзиклу, который основан на серьезной драматургии.

– Ваши сильные и слабые стороны как директора?

– Достоинство – ничего лишнего не обещаю. Недостаток – мягкость…

Справка. Свой первый сезон театр открыл весной 1947 года во Львове. В 1953 году коллектив был переведен в Одессу. Спектакли об Одессе и одесситах стали визитными карточками театра. Труппа с аншлагами гастролировала по всем городам бывшего Советского Союза. Благодаря тому, что на основе нескольких спектаклей были сделаны киноверсии, ведущих артистов театра узнала вся страна.

Успех театра и артистов создавался талантливыми режиссерами: Изакином Гриншпунон, Матвеем Ошеровским, Юлием Гриншпуном, Эдуардом Митницким, Виктором Стрижевым, Семеном Штейном и др.

Здесь блистали Михаил Водяной, Евгения Дембская, Юрий Дынов, Маргарита Демина, Всеволод Применко, Людмила Сатосова, Семен Крупник, Виктор Алоин, Юрий Осипов…

В 1981 году театр сменил маленькую сцену сегодняшнего ТЮЗа на новое, специально построенное для него здание. И ныне Музкомедия является одной из самых оснащенных и больших сценических площадок города.

В 2006 году театру присвоен статус академического.

В сентябре 2017 года сессия Одесского облсовета утвердила Елену Редько в должности директора – художественного руководителя Театра музкомедии.

Беседовала Инна Кац.

Фото: Борис Бухман, Ирина Пригонова, Диана Орловская.

Інформагентство «Вікна-Одеса»