|
 На главную страницу сайта |
Французский бульвар тянется на три с половиной версты. Когда-то он именовался Малофонтанской дорогой. В газетах писали — "элегантная окраина".
Одна из главных отличительных особенностей бульвара — брусчатая мостовая. Вопрос, чем и как мостить одесские улицы, решался долго и в муках.
На по-европейски широких улицах появляется двенадцать пар серых степных волов. Сопящая кавалькада длиной в пятьдесят метров. Волы тащат исполинский чугунный каток. Каток трамбует в бездонную одесскую пыль хрумкий ракушечный щебень. Целые монбланы его привозят из местных каменоломен и с Сухого лимана. Подобные заботы назывались "устройством шоссе". Сто пятьдесят лет слово "шоссе" вызывало самые скверные ассоциации. Работы по отсыпке предпринимались каждый сентябрь. Потом начинались дожди, снег и прочие угощения из местного климатического меню.
"Замощенные" улицы существенно отличались от целинных (без кавычек). Отличие, что называется, сразу бросалось в глаза. Цвет! Желтый — и черный. Из сборника "Одесское городское хозяйство": "При этом выбоины и ухабы на замощенных участках были гораздо опаснее, чем на грунтовых, так как на них чаще и легче ломались экипажи". Разница в глубине колдобин не в пользу трудолюбивых волов.
Поздней осенью район, называемый Молдаванка, превращался в остров. Сообщение с континентальной Одессой возобновлялось с наступлением морозов. Гусиное перо отмечает: "При этом все до того застрявшие глубоко в грязи повозки, а иногда и экипажи, примерзали и оставались на своих местах до весны".
Неизвестный одессит еще за десятки лет до Эйнштейна открывает свой персональный закон сохранения энергии и вещества: "Летом грязь превращается в пыль в таких же размерах".
Про легендарную одесскую пыль — лучше речитативом и в сопровождении туркменского акына. Упомянем лишь, что закутанный в ее тучу прапорщик был принят за важного генерала. Засим на площади последовало суматошное построение для торжественной встречи...
На Пересыпи состояние дорог еще хуже. Кроме подтопления и прочих бед главный шлях засыпает "сугробами песка".
В апреле желтую грязь сгребала хмурая арестантская рота. Лопаты умеренно трудолюбивы. Тем не менее, щебень — и так год за годом! — практически весь съезжал на Чумную гору. Постепенно превратив ее, по выражению члена городской управы, в динамично растущий "памятник дорожных работ".
Возле озерной лужи на Канатной проворный охотник бил дуплетом бекасов. В один из дней мимо Тираспольской заставы протащили знаменитый каток. "Это еще куда?" — служащие таможни не могли прийти в себя от изумления. Оказалось, что два разбитных одессита предложили неким молдаванам доставить каток в Кишинев. За что пообещали отменное вознаграждение в 100 рублей. Но с обязательным условием — расчет на финише, в Кишиневе. А так как каток — предмет очень ценный, с молдаван взяли залог в 25 рублей.
Грязь во многих местах стояла такая, что, скажем, в 1832 году из-за нее закрывался Старый базар.
Как сообщает "Одесский вестник" за 1830 год, № 73, со стороны властей последовало "предложение торгующим при одесском порте русским и иностранным купцам и шкиперам привозить на судах вместо балласта камень, годный для мощения мостовых". Этот камень, вернее — плиты, в Одессе прозвали "лавой". На самом деле одинаково часто встречается не только базальт, но и гранит, габбро, диабаз.
И уже через год результат: "Прекрасная мостовая из крепких итальянских плит была в конце октября окончена в части Екатерининской и Почтовой улиц".
И все-таки город продолжает находиться в распутице, вернее, даже на распутье мнений, какой тип мощения выбрать, куда вкладывать огромные средства.
Следующий городской эксперимент начинается с подражания европейской моде. Это — мощение деревянными брусками. Их называли "шашками". Получалось нечто новое: "торцовая" мостовая. "Одесский вестник", 1842 год, № 62: "Опыт устройства торцовой мостовой, чрезвычайно твердой, прочной и спокойной для езды, производится на Ришельевской улице, между Почтовой и Еврейской".
На следующий год замощено около 300 квадратных саженей, в современных мерах это где-то 150 погонных метров, то есть квартал. Газеты любезно называют читателям имя изобретателя: господин Барберо. Они же иронично сообщают, что некий господин провел городскую власть, замостив договорный отрезок дровами для топки.
Другой участок торцовой мостовой располагался на Дерибасовской, между Гаванной и Екатерининской. И после текущих ремонтов сохранился до времен нэпа. Брусчатка сменила торцовую кладку только в 1928-м году.
Очевидец: "Мостовая была коричневого цвета. И давала запах". Этот запах в самом деле беспардонно тиранил нос. Во избежание гнили каждая шашка окуналась в едкий расплавленный битум.
Кроме столичного шика торцовая мостовая имела одно неоспоримое достоинство. Редкий случай, когда успех у партера получила невыразительная тишина. Все отмечали мягкое шуршание, с которым проезжали пролетки. Треск от текущего по улицам транспорта угнетал даже пригороды Одессы.
Шикарность "заторцованного" участка Дерибасовской привела к делению улицы на "Бобкин-стрит" и "Гопкин-стрит".
Главной бедой торцовой мостовой было вспучивание после дождя. Тогда на ней появлялись горки высотой до аршина. Обочину, как от гордости, распирало по сторонам.
Маленькие участки с торцовым мощением можно было встретить даже после войны. Один из них тихо поглощал шаги под аркой на улице Херсонской.
Одесская деревянная мостовая изготовлялась из обычной сосны. Хотя имелись прожекты перещеголять вельможную Варшаву и так же сделать Дерибасовскую из экзотического эвкалипта.
Примером служил и Париж. Даже в 1900-х годах там укладывалось ежегодно до 90 тысяч кв. метров. На мощение шло дерево зимней рубки. Из пород предпочитали красную канадскую лиственницу.
Торцовая мостовая оказалась прочнее асфальтового шоссе. Ведь по ходу дорожной пьесы в Одессе укладывают первый в императорской России асфальт. Место асфальтовой премьеры: Воронцовский переулок, Воронцовская площадь и участок Николаевского, ныне Приморского, бульвара до памятника Ришелье.
"Одесский листок" за 1838 г.,
№ 96: "Опыт мощения тротуаров асфальтом, начатый в Воронцовском переулке и на Ришельевской улице, оказался удовлетворительным". Эта же газета упоминает "мостовую повинность домовладельцев". От члена городского самоуправления поступило предложение, чтобы каждая персона, въезжающая в Одессу, имела при себе гранитный булыжник. Ну, чуть больше гири, весом в шестнадцать кило.
Интересный факт: в 1874 году город заключает контракт с "Товариществом для производства асфальтовых работ в Одессе". Со стороны подрядчика договор подписал инженер-полковник Николай Депп. Это тот самый Депп, впоследствии генерал, который первым доставит в Россию, опять-таки через Одессу, легендарных южноамериканских пираний.
Несмотря на все усилия, состояние дорог остается плачевным. Количество гужевых средств непрерывно растет. В Одессе уже десятки тысяч повозок и карет. Князь Воронцов, глава местного самоуправления, заявляет: "Город ждет положительное бедствие". Это сказано в преддверии весны.
Неизвестный шутник присылает князю ботфорты.
На Полицейской улице возле лужи демонстративно сидит рыбак. На крючке — черноморская сельдь. У рыбы сизые бессовестные глаза.
Как известно, без ссылок на мнение ученых не обходится ни одна серьезная афера. Ученые вводят особый коэффициент. Это величина, показывающая, сколько верст пробегает лошадь по асфальтовой, гранитной или торцовой мостовой, прежде чем споткнется.
Итак: торцовая мостовая — 969 верст,
асфальтовая — 335 верст,
гранитная — 117 верст.
Дождь и мокрый снег несколько портят радужную картину. Асфальт — одно падение на
188 верст, при 252 на граните и 290 по "шашкам". Но в целом, по усредненным показателям, выбор однозначно в пользу дерева! Асфальт выгоден лишь в номинации "сопротивление движению": один (высший!) балл против трех у брусчатки. И "по причине нахождения в наличии", все по той же одесской пыли, где имеет вновь высший балл вновь против трех у брусчатки (швы между камнем засыпались песком!) Прочность асфальта была признана смехотворной.
Впрочем, дебатировался еще один деликатный момент. Специальный чиновник терпеливо просидел у окна на одной из оживленных улиц. За световой день перед его глазами прозвенело подковами 7500 лошадей. Размашисто пощелкав счетами, чиновник доложил начальству, что на кв. сажень (приблизительно
4 кв. м) приходится до 150 литров в год лошадиной мочи. Так же скрупулезно он подсчитал объемы реинкарнации питательного овса. Проблема гигиены душила в полном смысле этого слова.
Дебаты дополнило общее размышление: из чего, собственно, состоит родная пыль?.. Что именно город таскает на цилиндрах и шляпках?
Но тут опять нагрянула вечно неожиданная мокрющая осень.
Пришлось выбирать среднее между столичным видом и хрупким липким асфальтом. Из трех шаров в лузу угадала брусчатка.
Разумеется, в городе стремглав был создан соответствующий комитет. Который, разумеется, "горячо взялся за дело". И "открыл свои действия с 12.12.1859 года, избрав делопроизводителем одного из своих членов".
В состав вошли граждане, избранные из среды домовладельцев. В частности, граф
М.Д. Толстой.
"Крышей" у комитета служило Высочайшее повеление.
"Одесский вестник", 1861 г.: "Приближается роковой день 19-го марта, в который истекает срок приема предложений по устройству одесских мостовых".
В 1860-х годах в городе начинается гранитная революция. В жгучей одесской пылюке появляется иностранный подрядчик. Это представитель британского торгового дома "Фурже и Ко". На каждый пуд вывозимого из Одессы хлеба вводится "мостовой сбор". Всего 0,5 копейки. Но ведь Одессу недаром знали как "хлебный город". В итоге получаются даже не огромные средства, а, скорее, астрономические понятия в области обращения финансов.
Британец устраивает разработку гранита в селе Александровка, на реке Южный Буг, близ города Вознесенск.
Договорная цена на кв. сажень — 27 руб., т. е. где-то 6 руб. плюс булочка за нынешний квадратный метр. Объемы необходимых работ впечатляют:
600 тыс. кв. метров!
По контракту предусматриваются ремонт и освещение посредством 1500 газовых фонарей. Выгода системного решения проблемы для города налицо.
Первая брусчатка укладывается на наиболее напряженном участке. Военный спуск — артерия, питающая городскую торговлю. Затем Ланжероновская, Сабанеев мост.
Дела пошли замечательно.
Но тут... Цитируем присутствовавшего на заседании думы: "Не следует давать иностранцу выуживать у нас денежки". Контракт, выразимся строго по историческому документу, "уничтожен".
Главный зачинщик переворота возглавил работы и отправился за счет города осматривать каменоломни близ села Александровка. Где произвел несколько пробных взрывов.
Из газет: "Попытка N. N. закончилась скверным запахом от порохового дыма".
Этот же господин посоветовал городу пригласить другого энтузиаста, понятное дело, из отечественных сортов.
О следующем подрядчике писали как о человеке "рыцарской честности". Наверно, поэтому цена подскочила с 27-ми до 32 рублей за кв. сажень.
Сабанский переулок — место первой "мозаиковой" мостовой. Это тоже брусчатка, но из гранитного кубика. Чем мельче кубик, тем более сложный рисунок он позволяет на мостовой. Выгода кубика еще и в ремонтных работах. Его достаточно перевернуть.
Гранитный кубик находит мировое признание. Из реше-ний Международного дорожного конгресса, прошедшего в Брюсселе, 1910 год:
"Пункт 5. Конгресс выражает пожелание, чтобы опыты с мозаиковой мостовой продолжались везде".
Мозаиковую мостовую еще называют "рижской" или "немецкой".
"Брусчатка" — это упорядоченная система, отнюдь не хрестоматийный пролетарский "булыжник". Булыжная мостовая — грустная привилегия окраин. Такую мостовую замащивают из "рваного" камня, говорят еще — "колотого", просто подгоняя неровные края друг к другу. И побольше, побольше песка!..
В городе появляется брусчатка: "нормальная", "облегченная", "брюккенштейн" и "клейнфлястер". Виды отличаются по размеру. Нормальная, например, длиной 25 см при ширине 12 — 14,5 и высоте камня до 15 см.
Другое деление: высокая, средняя, низкая. И, соответственно, разная "постель", вплоть до бетонной стяжки.
Типы укладки: "поперек", "елочкой", "под углом 45 градусов". Эта деталь существенно сказывается на положении, с которого колесо попадает на грань. А значит, и на прочности того и другого.
У "нормальной" одесской брусчатки существенный недостаток — у камня обработана только верхняя грань. А потому его нельзя перевернуть, когда делается ремонтное перемощение.
О любом перемощении отзываются дурно: крепость уже не та...
По "нормальной" одесской брусчатке затруднительно — весьма! — "ехать человеку даже с чуть расстроенными нервами".
К 1895 году замощено 530000 кв. метров. Уже изобретен аппарат для проверки правильности укладки брусчатки. Его техническое название — "ВиаГраф". Как основные показатели проверяются положение относительно горизонта и наличие выпуклостей.
Мощение брусчаткой имеет много секретов. Крайний, боковой камень называется "лоточным" или "верстовым". Он несколько крупнее размером. Работа начинается от обочины к центру. И по улице снизу вверх. Есть способ мощения "с мостовой"; другой называется "с припаски". Можно "ложить камень "спать".
Упомянем о нормах выработки. Работник должен был выложить за смену 40 погонных метров при ширине полосы 1,5 метра. При этом он сидел на корточках, подогнув левую ногу.
Инструментальная музыка забытых времен: тесовик, трамбовка, чарда, закольщик, скарпель, киянка. Старые мастера могут предсказать судьбу куска гранита уже только по тому, как от него отскакивает молоток. "После удара послушай, не рвется ли камень..."
Но по-прежнему — и об этом пишет известный специалист дорожных работ Владимир Дублиер — "Замощение улиц — одна из наиболее отсталых отраслей". Господин Дублиер оставил массивный труд "Городские улицы и мостовые". И как фанат своего дела оригинально обозначил место издания: "Крещатик, 1912 г.".
Тем не менее, в шестидесятые годы в Одессу прибывает группа учеников из американского Чикаго. Впоследствии Одесса также проявит историческую любезность. Она клонирует свою городскую тюрьму с чикагской казематно-стеновой клетки.
Сделан эксперимент по укладке "колесоводческих плит". Другое название этого типа мощения — "трамвай". Плиты тянулись посередине мостовой в три ряда. Средний предназначался для обгона. И укладывались строго по ширине колес. Такая проба — неудачная! — была сделана на Московской улице в 1885 году.
На площади перед Археологическим музеем, бывшей Биржевой, блестит одно из семи чудес одесского света — "клинкерная" мостовая. Первая в Российской империи. Клинкер — сиречь искусственная брусчатка. Изобретение голландское. Впрочем, лучший клинкер все-таки венгерский. Его получают из глины, которая доводится до полного спекания при температуре 1200 — 1300 градусов. Дальнейшее повышение температуры процесса приводит к "остекленению" поверхности камня. Об этом желтом участке в городе живут две легенды. Что, дескать, это "тринидадская брусчатка". А потому цена ее просто безмерна. И что желтым клинкером была замощена вся Пушкинская до вокзала. Во время оккупации остальную часть вывезла в родной Бухарест "грабь-армия" маршала Антонеску.
И первое, и второе — местный патриотический вымысел.
Повторимся, клинкер — искусственного происхождения. Устройство такой мостовой калькулировалось в два с половиной раза дешевле обычной брусчатки. Достоинств у клинкера множество: ровность, гладкость, гигиеничность, легкость укладки, ремонта, величина первоначальных и текущих затрат.
Одесса могла быть желтой! Обязана была быть!
Мышление людей в городе с цветной мостовой существенно отличалось бы от мышления жителей других городов и стран. Вспомним хотя бы пресловутое "желтый дом".
Если бы не некое обстоятельство. Клинкер в Одессе получил название "мыльный камень". К сожалению, совсем не просто так. После дождя у лошадей разъезжались ноги.
И другое, такое же важное. Сразу после пробного замощения были проведены испытания. Две телеги, одинаковый груз...
"Н-но-о!.."
* * *
Именно на клинкере был проигран бой с недолговечным, дорогим, вредным и некрасивым, банальным и провинциальным асфальтом. Вскоре за сизифово дело взялся Гушосдор НКВД СССР. Серая пупырчатая волна постепенно затопила цветущий город.
Евгений ГУФ.
