Три маленьких рассказа

ЧЕЛЮСТЬ В ОТСТАВКЕ

Недавно с Софьей Аркадьевной случилось невероятное происшествие. Её вставная челюсть во время обеда упала в борщ, но ничуть там не растерялась и стала поедать борщ самостоятельно, автономно от самой хозяйки. Софья Аркадьевна чрезвычайно обрадовалась этому событию — ведь так сама собой разрешилась проблема дистанционного питания. Теперь она качается в кресле-качалке или даже принимает душ, а челюсть в это время аккуратно пережёвывает на кухне варёные котлетки. Дальше — больше. Сегодня Софья Аркадьевна осмелела и послала челюсть совершенно одну в продуктовый магазин — и чтобы вы думали? Челюсть и это задание выполнила с блеском. Она безо всякой посторонней помощи купила продукты, рассчиталась за них и съела прямо в магазине, не отходя, как говорится, от кассы. Теперь Софья Аркадьевна может посвящать всё своё время творчеству, не отвлекаясь на досадный и раздражающий быт, чего я и нам всем желаю достичь в скорейшем времени.

ГОГОЛЬ И МАГОГОЛЬ

Старожилы рассказывают, что Николай Васильевич Гоголь, который, как известно, именно в Одессе писал вторую часть «Мёртвых душ», как человек в высшей степени практический вовсе не сжёг рукопись в камине, а листик за листиком продавал её одесским бабушкам, торговавшим в центре семечками. Особенно много листиков досталось некоей Тамаре Аристарховне, продававшей семечки аккурат на Гоголя угол Некрасова. Говорят, много лет ещё она сворачивала из этих листиков кулёчки, но перед тем непременно прочитывала. Ещё говорят, что были те семечки вкуса необыкновенного — особого, литературного вкуса, совсем не такого, как семечки, насыпанные в обычные газетные страницы. И вроде бы даже часть листов досталась наследникам, но — революция, войны, холера… Правда, приезжал к Тамаре Аристарховне из-за границы один человечек, долго расспрашивал её, а потом щедро заплатил. Старушка до самой смерти категорически отказывалась назвать его имя, но, к счастью, иностранец забыл на комоде в квартире Аристарховны свою визитку. Теперь, благодаря известным одесским краеведам Александру Розенбойму и Олегу Губарю, мы знаем это имя. Но я вам его не скажу.

МАЙОР ЛОШАДКИН

«Всё это дребедень», — думал отставной майор Лошадкин, почёсывая деревянную ногу. Он купил её заранее, до поступления на службу, потому что цыганка ещё в детстве ему нагадала, что он потеряет ногу на войне. Видимо, цыганка была просроченная, и её предсказание не сбылось, но майор полюбил свою ногу и часто почёсывал её, сидя перед камином на своём ранчо. Спала нога вместе с ним в его кровати, и жена ушла от майора, не выдержав этого испытания, бросив ему перед уходом: «Она встала между нами непреодолимой преградой, неприступной стеной, чесучёвой поверхностью, на ней завелись блохи, и мне надоело их вычесывать!». Майор воспринял уход жены стойко, даже с юмором, потому что жён у него было много, а деревянная нога одна, и она ему никогда ни с кем не изменяла, даже когда одна ездила на курорт. А ездить на курорт самой ей доводилось частенько — майор был занят на службе и на учениях, он готовился защищать Родину от многоголовой гидры врагов-атлантов. Майор был эстет и светский лев, он мечтал превратить Советский Союз в Светский Союз — чтобы все граждане огромной страны социализма тоже стали светскими львами и львицами и вели себя куртуазно и изящно. Свои мечты он регулярно загружал в мечтатор, как того требовал устав Вооружённых Сил, и в результате поплатился за это — его разжаловали в рядовые и отправили в отставку, не лишив его при этом, однако, его любимой ноги, но, впрочем, нога и сама ходатайствовала в высшие инстанции о желании уйти с майором на покой.

Евгений ДЕМЕНОК.
2012 г.