Медаль «За прекращение чумы в Одессе»

Из огромного количества различных медалей, выпущенных Санкт-Петербургским монетным двором, лишь немногие имели отношение к Одессе. По времени изготовления самой ранней из них была медаль «За прекращение чумы в Одессе, 1837», о которой в 1912 году «Нумизматический каталог» И.М. Холодковского, оценивая медный экземпляр всего лишь в один рубль, одновременно предупреждал: «Такие золотые медали очень редки».

Медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837» (новодел)

Долгое время были известны лишь медные экземпляры и так называемые новоделы — изготовленные старым штемпелем в конце XIX века на Санкт-Петербургском Монетном дворе специально для коллекционеров копии. Правда, выпущенные для коллекционеров, они преднамеренно штамповались уже без ушек и внешне отличались от оригиналов лишь цветом металла.

О существовании золотых медалей, о которых, кстати, никто из специалистов и не подозревал, мне стало известно ещё в 70-х годах из опубликованного в «Одесском вестнике» сообщения:

«Его Величество государь император во изъявление благоволения своего за прекращеие чумы в Одессе всемилостивейше соизволил назначить особые, собственно на сей случай, золотые и серебряные медали: г. Новороссийскому и Бессарабскому генерал-губернатору генерал-адъютанту графу Воронцову и всем лицам, содействовавшим прекращению чумы, по списку, от Его сиятельства представленному, для ношения в петлице на Александровской ленте».

Эпидемия чумы, четвертой со дня основания города, была завезена херсонским торговым судном «Самсон», прибывшим в Одессу из Турции 22 сентября 1837 года. Вследствие того, что каратинными чиновниками не были приняты необходимые меры предосторожности, она сумела прорваться за пределы Карантина.

Как известно, Карантин был учрежден одновременно с основанием Одессы с целью предохранения не только ее как портового города, но и всего государства Российского от различных эпидемий. При карантине в 1834 году был устроен так называемый чумный квартал, огороженный от прилегающей территории высокой каменной стеной. Из всех сооружений Карантина до нас дошли лишь аркадная стена в парке имени Шевченко (первоначально ее арки не были сквозными) и остатки Мертвецкой башни.

Нижние чины карантинной службы издавна селились в предместьях Одессы — на Молдаванке, в Новой Слободке и Раскидайловке. Это и послужило причиной того, что именно с этих окраин ровно через месяц после прибытия в порт «Самсона» началась в городе очередная вспышка страшной болезни. Но уже на следующий день был создан врачебный совет, оцеплены сомнительные дома, а постами таможенной стражи, расположенными по черте порто-франко, образован «охранительный кордон против чумы». По распоряжению Воронцова, специально прибывшего из Крыма 25 октября, город и предместья были поделены на 16 кварталов, наблюдение за которыми поручалось медикам и так называемым комиссарам.

С целью предотвращения проникновения болезни вглубь империи в помощь таможенникам «охранительного кордона» вокруг города было образовано дополнительное кольцо из солдат армейской пехоты. В самом городе были закрыты все церкви, учебные заведения, судебные места, запрещены театральные зрелища и «чарочная продажа горячих напитков». Умерших хоронили на карантинном кладбище, а всех зараженных отправляли под строгим надзором в Чумный квартал в собственных экипажах или казенных повозках.

С наступлением 5 ноября Молдаванка — самое неблагоприятное предместье Одессы, где в 1296 домах проживало свыше одиннадцати тысяч жителей, была оцеплена. В одно и тоже время, переходя от одного дома к другому, медики в сопровождении комиссаров и рассыльных казаков начали проверку всех жителей и осмотр больных по именным спискам. Дезинфекция зараженных домов производилась при помощи окуривания закрытых наглухо помещений хлорным газом, пожитки чумных больных сжигались, а металлические и деревянные предметы домашнего обихода на сутки погружались в воду. Уничтожением вещей занимались их владельцы или вольнонаемные мортусы (люди, в обязанность которых входила уборка трупов во время эпидемий чумы и холеры), одетые в кожаные предохранительные накидки.

В последующие дни аналогичные меры были приняты в центральной части города, а также на Бугаевке, Раскидайловке и в других хуторах.

С 5 декабря эта страшная болезнь больше не проявляла себя ни в городе, ни в предместьях, а через 80 дней — 24 февраля 1838 года было снято внешнее оцепление и открыты Херсонская и Тираспольская заставы. Таким образом, благодаря организованным действиям, препятствующим распространению эпидемии, благодаря самоотверженности всего медицинского персонала повсюду, где в течение четырех месяцев витал призрак смерти, в городе и предместьях погибло сравнительно небольшое количество жителей — 108 человек, тогда как известная эпидемия чумы 1812 года унесла более 2,5 тысяч человеческих жизней.

Горестной памятью дошли до наших дней сохранившиеся наградные медали «За прекращение чумы в Одессе в 1837 году».

Как уже писалось выше, долгое время ничего, кроме небольшого сообщения в «Одесском вестнике» за 1 июня 1838 года о золотых или серебряных медалях не было известно. Не было таковых даже в коллекции известного ленинградского коллекционера В.В. Ашика. Не подозревали о них и в Государственном Историческом музее. И лишь в обнаруженном несколько лет назад нью-йоркским коллекционером и историком Одессы Леонидом Рабиновичем «лондонском архиве» нашлось несколько писем, позволившим узнать, что среди награжденных подобной золотой медалью был личный врач графа М.С. Воронцова Джон Праут.

Письмо о награждении доктора Праута золотой медалью «За прекращение чумы в Одессе»

Письмо за подписью М.С. Воронцова штаб-лекарю Джону Прауту

Одно из писем архива, датированное 23 декабря 1840 года, всего за год до смерти Праута, было напечатано на бланке Управления Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора и подписано самим графом. Другое сохранившееся письмо на бланке Управления Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора от 22 октября 1838 года, подписанное исправлявшим должность Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора и Бессарабского Военного губернатора генерал-майором П.И. Федоровым гласило:

«Господину штаб-лекарю Прауту.
По представлению г. Новороссийского и Бессарабского генералгубернатора о лицах, содействовавших начальству в принимавшихся мерах к прекращению бывшей чумы в 1837-м году в Одессе, Высочайше пожалована Вашему Высокоблагородию золотая медаль для ношения в петлице на Александровской ленте.
Имея честь препроводить при сем означенную медаль к Вам для ношения по установлению, долгом поставляю уведомить Вас, что настоящий акт об этом предмете Вы получите от Его Сиятельства Графа Михаила Семеновича Воронцова.
Исправляющий должность Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора, Бессарабский Военный Губернатор» (подпись).

В конце же 1840 года, всего за несколько месяцев до смерти доктора Праута, ему была препровождена золотая медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837» в соответствии со списком «особо отличившихся лекарей, представленным государю генерал-губернатором графом Воронцовым».

И вдруг совершенно неожиданно уже в наши дни, 28 мая 2011 года, на престижном аукционе № 69 «Монеты и медали» одна из таких чудом всплывших золотых наград была продана за баснословные шестьдесят шесть тысяч долларов. Со ссылкой на выпущенную в 2006 году книгу-исследование Д.И. Петерса «Наградные медали Российской империи с надписью «За прекращение чумы в Одессе. 1837», в которой приведены история учреждения и списки награжденных, в описании медали сообщалось:

«Медаль «За прекращение чумы в Одессе» на ленте ордена Св. Александра Невского была учреждена 19 апреля 1838 года повелением императора Николая I, сообщенным военным министром графом А.И. Чернышевым министру финансов графу Е.Ф. Канкрину.

В июне 1838 года на С.-Петербургском монетном дворе было отчеканено 344 золотые и 117 серебряных медалей.

Золотая медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837». Выполнена по рисунку медальера Якоба Рейхеля

Серебряная медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837»

Фальшивая медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837» с вензелем Николая I

Фальшивая медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837» с портретом Николая I

Медаль «За спасение утопавших»

13 сентября 1838 года эти медали вместе с лентами из Инспекторского департамента Военного министерства были отправлены в Управление Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора графа М.С. Воронцова.

В августе 1849 года на С.-Петербургском монетном дворе была отчеканена еще одна золотая медаль для потерявшего свою награду члена Могилевской Врачебной управы штаб-лекаря коллежского ассесора Глажевского».

И хоть и было медалей «За прекращение чумы в Одессе» в золотом исполнении выпущено «аж» 345 экземпляров, но, как выяснилось, золотые медали после смерти владельцев полагалось возвращать для переплавки в Капитул Российских Императорских и Царских Орденов — канцелярию, ведавшую изготовлением и вручением знаков отличия военным и гражданским служащим. Вот и выходит, что заоблачную продажную цену единичной золотой медали на аукционе вполне можно понять и принять. В принципе, всё в мире относительно.

Интересно, что на том же аукционе продавалась также исключительно редкая серебряная медаль «За прекращение чумы в Одессе. 1837».

Уже в наши дни в Интернете сплошь да рядом стали появляться в продаже не очень-то грамотно сработанные подделки серебряной медали «ЗА ПРЕКРАЩЕНIЕ ЧУМЫ ВЪ ОДЕССѢ». Одна из них, изготовленная явно не «королями» этого вида искусства, внешне близка к подлинной. Однако она не только далека от безупречного качества исполнения вензеля императора и начертания букв, но фальсификаторы в слове «ВЪ ОДЕССѢ» умудрились даже вместо полагавшейся последней буквы «ѣ» (ять) — самой «тяжелой» буквы дореволюционной русской орфографии — написать обычную букву «Е». И не надо было при этом изучать старую орфографию — надо было просто внимательнее посмотреть на оригинал.

В 2006 году в московском издательстве «Древлехранилище» была выпущена написанная на основе архивных документов книга Д.И. Петерса «Наградные медали Российской империи с надписью «За прекращение чумы в Одессе. 1837». История учреждения и списки награждённых». В соответствии с исследованием автора, до появления на свет известной нам выполненной по рисунку медальера Якоба Рейхеля и утверждённой Николаем I вензельной медали первоначально было выпущено несколько пробных серебряных экземпляров с портретом императора.

Автор портрета пробной медали «За прекращение чумы в Одессе» доподлинно не известен. Не исключено, что им был медальер С-Петербургского монетного двора, впоследствии академик А.А. Клепиков, создатель выпущенной в 1827 году медали «За спасение утопавших» со схожим портретом императора. На срезе шеи изображения головы Николая I проставлялась буква «К» — именник медальера-академика.

На известной же портретной медали «За прекращение чумы в Одессе. 1837» именник медальера отсутствует. Вероятно, «обратно» фальшивка. Правда, более изощрённая, нежели вензельная.

Виктор КОРЧЕНОВ.

20.09.2019 г.