Архивно-следственное дело № 27293-п

22 августа 1920 года Одесской ГубЧК по обвинению в контрреволюционной деятельности арестованы 7 человек, в основном жители Одессы:

БАУЭР Ольга Викторовна, 25 лет, слушательница курсов при рабоче-крестьянской инспекции;

НАНАДЗЕ Раиса Ивановна, 27 лет, сестра милосердия;

МАТВЕЙЧУК Ирина Корнеевна, 26 лет, фельдшер;

СИЛЬВАНСКАЯ Дарья Никифоровна, 41 год, торговка;

СИЛЬВАНСКИЙ Владимир Петрович, 41 год, помощник завхоза в Управлении недвижимого имущества комхоза;

СИЛЬВАНСКИЙ Евстафий Петрович, 45 лет, председатель 48-го участкового комитета Портового района, бывший помощник капитана парохода «Константинополь»;

ШИРОКОВА (Сильванская) Евгения Ивановна, 56 лет, домохозяйка.

Главные обвиняемые по делу — вдова Е.И. Широкова и ее гражданский муж Е.П. Сильванский. Обвинение в контрреволюции основано на показаниях соседей, жильцов дома, в котором Сильванский был комиссаром, а Широкова готовила обеды для столовавшихся у нее людей.

Свидетели — их соседи, преимущественно малограмотные торговцы и разнорабочие, допрошенные как до, так и после ареста обвиняемых (10, 26—28 августа и 2 сентября), повторяли, что Сильванский и Широкова — «подлые люди» и «весь двор знает, что при белых они служили в контрразведке». Аргументы приводились следующие: Широкова носит траур по расстрелянному в 1919 году чекистами сыну, штабс-капитану, ругает большевиков, у нее столуются неизвестные соседям офицеры и дамы, засиживающиеся допоздна; Сильванский во время второго прихода в Одессу белых указал им квартиру жильцов, один из которых ранее служил в ЧК, и участвовал в аресте его самого, а также его сестры и брата (вскоре все они были освобождены). Обвиняемые, допрошенные дважды, службу в контрразведке отрицали, знакомство с белыми офицерами, приходившими к ним обедать, подтвердили.

Остальные пять человек арестованы как знакомые и родственники Сильванского и Широковой, а И.К. Матвейчук — случайно: 19 августа приехала из Волынской губернии в гости к семье Нанадзе и во время обыска находилась в их квартире, никого из остальных обвиняемых не знала. Дело на них было заведено Одесской городской транспортной ЧК, так как некоторые из них жили на территории одесского порта, но 28 августа передано в ОГЧК и присоединено к делу основных обвиняемых. Все допрошены по одному разу и ничего сообщить о «контрразведывательной» деятельности супругов Сильванских не смогли.

В качестве свидетеля дважды допрошен агент ЧК Пугачев, который для сбора компромата на Широкову и Сильванского поселился в их доме и столовался у них. Он повторил то, что слышал от соседей, а 3 сентября заявил, что остальные пять человек арестованы ошибочно «из-за недостаточно тщательной проработки агентурных данных в секретном отделе УТЧК».

При обыске всех обвиняемых, помимо документов, изъяты деньги, золотые и серебряные украшения, личные вещи, одежда, обувь, белье и многое другое. При обыске О.В. Бауэр, проживавшей вместе с приемными родителями, изъяты также и принадлежащие им деньги и вещи.

После двухнедельного следствия, проведенного помощниками уполномоченного по борьбе с контрреволюцией Гельманом и Бельским, последний 6 сентября в заключении по делу написал:

«В начале августа 1920 года секретному агенту ОРТЧК Пугачеву было дано задание поселиться в доме № 2 по Военному спуску и установить наблюдение за несколькими подозрительными лицами. Спустя некоторое время Пугачев, не имея еще никаких данных, многочисленными рапортами заявил в ОРТЧК о существовании подпольной организации. Результатом его неопытности и излишней поспешности явился арест пяти граждан, которым предъявить никакого обвинения нельзя. Относительно же остальных двух, хотя и не доказано их участие в подпольной организации, но во время последнего периода белогвардейщины они проявили себя неисправимыми и убежденными врагами Советской власти.

Широкова Евгения Ивановна, 57 лет, мать белогвардейца, расстрелянного в прошлом году ОГЧК, в период пребывания белогвардейцев в Одессе содержала у себя на квартире не то столовую, не то приют, где в большом количестве днем и вечером собирались офицеры и чины контрразведки. Тотчас же по приходе белых она отправилась в глубоком трауре к генералу Шиллингу и, получив пособие в 75 тысяч рублей, сделалась постоянной посетительницей этого генерала. Когда контрразведка искала проживавшего в том же доме сотрудника ОГЧК Сашу Броневого (Факторовича), она присутствовала при производстве обыска и велела связать руки его братьям, ныне сотрудникам ОГЧК. На другой день выходила из контрразведки об руку с офицером, производившим там обыск. Днем с иконой в руках бродила по базарам, ведя погромную агитацию, вечером ходила по большим кафе продавать агитационные издания Добрармии и заставляла жителей дома покупать их. Наконец, теперь уже при прибытии военнопленных из Франции, вела в порту среди них контрреволюционную агитацию, о чем свидетельствует доклад сотрудника разведки за № 64 от 2 июля с. г., приложенный к делу. Во время своего ареста она приписала найденные у нее деньги, разные иностранные, другим, но при ведении следствия созналась в том, что деньги принадлежат ей. Из всего этого я заключаю, что она неисправимая контрреволюционерка, опасная, ибо наносит вред всевозможными средствами, не останавливаясь ни перед какими обстоятельствами, посему считаю нужным применить к ней высшую меру наказания. Дело о ней прекратить, сдав в архив.

Сильванский Евстафий Петрович, 46 лет, муж Евгении Широковой, являлся пособником в ее преступлениях, однако не имел никакого отношения ни к контрразведке, ни к Шиллингу и был менее активен, нежели она, посему полагаю нужным конфисковать все отобранное у него при обыске, заключить его в концлагерь с применением принудительных работ на 5 лет, дело о нем прекратить, сдав в архив.

Сильванский Владимир Петрович, 41 год, Бауэр Ольга Викторовна, 25 лет, Нанадзе Раиса Ивановна, 27 лет, Матвейчук Ирина Корнеевна, 26 лет, Сильванская Дарья Никифоровна, 41 год, как арестованных по недоразумению из-под стражи освободить, вернув все отобранное при обыске, кроме подлежащего сдаче в общем порядке, а дело о них прекратить, сдав в архив».

Заключение по делу утвердил уполномоченный по борьбе с контрреволюцией Глебов.

По постановлению Коллегии Одесской ГубЧК от 11 сентября 1920 года:

Е.П. Сильванский и Е.И. Широкова расстреляны в ночь на 13 сентября 1920 года, имущество конфисковано;

О.В. Бауэр, Р.И. Нанадзе, И.К. Матвейчук, Д.И. Сильванская, В.П. Сильванский из-под стражи освобождены 13 сентября 1920 года, дело прекращено.

Согласно этому же постановлению имущество расстрелянных подлежало конфискации, а освобожденных — возврату. Документы, подтверждающие конфискацию, в деле есть (опись сданного 23 августа и 18 сентября в отдел хранилищ ОГЧК включает более 60 наименований, в том числе значительную сумму денег), а документов, свидетельствующих о возврате имущества остальным, нет.

Реабилитированы 28 февраля 1995 года прокуратурой Одесской области: Е.П. Сильванский и Е.И. Широкова — на основании статьи 1 Закона УССР «О реабилитации...» от 17 апреля 1991 года в связи с отсутствием совокупности доказательств, подтверждающих обоснованность привлечения их к ответственности; О.В. Бауэр, Р.И. Нанадзе, И. . Матвейчук, Д.И. Сильванская, В.П. Сильванский — на основании постановления ОГЧК о прекращении дела.

Примечание. В 2002 году при подготовке дела к передаче на хранение в госархив из него изъяты 14 листов. Предположительно это рапорты агента ОГЧК, упомянутые в заключении следователя и отсутствующие в деле, и, возможно, донос одной из соседок, допрошенной 10 августа и имевшей личные счеты с обвиняемыми.

Публикуется по брошюре 2002 года
«Методические рекомендации по описанию архивно-следственных дел»,
автор — Лидия Всеволодовна Ковальчук.
Дело хранится в Одесском областном управлении Службы безопасности Украины.