|
 На главную страницу сайта |
Так его называли родственники, друзья, товарищи, соседи. А настоящее его имя было Иосиф Исаакович Маргулис. Вырос и воспитывался он в добропорядочной религиозной семье. Отец был учителем — меламедом в хедере. Мама — Рухль-Лея Беньяминовна, в девичестве Гейбинер — занималась домашним хозяйством и растила троих детей. Их старшая дочь, Роза, прожила тяжелую жизнь, полную невзгод и лишений, сама воспитывала сына после развода, пережила лихолетье войны, бомбежки, эвакуацию, голод. Всю жизнь тяжело трудилась, часто работала в две смены. Стало подводить здоровье, пришлось уйти на пенсию. В 1967-м ее не стало.
Дядя Яша тяжело пережил кончину старшей сестры. Это был для него настоящий удар. Младшая сестра Туба, или Таня, — добрая, отзывчивая, готовая всем всегда помогать, преданно любила брата какой-то необыкновенной любовью. Это же чувство всепоглощающей любви она питала к племяннику, сыну Розы, может быть, потому, что своих детей не имела.
Дядя Яша, окончив рабфак и работая на обувной фабрике, женился на красивой девушке Аделе. Ее отец Аарон Халевич был известен на своей улице как добросовестный мастеровой-сапожник. Жил он с семьей в доме на углу Большой Арнаутской и Старопортофранковской. Работал тут же — при входе в квартиру оборудовал рабочее место в тамбуре между двойной дверью. Низкий табурет с натянутыми вместо сидения полосками кожи служил ему своеобразным "троном". Как все сапожники, Аарон часто прикладывался к шкалику, который всегда торчал из кармана его лапсердака.
Было у Аарона четверо детей: два сына и две дочери. Старший, Лева, был парикмахером. Женился он на маникюрше Лизе, и жили они в том же дворе, рядом с родителями. Младший, Самуил, или Шмилик, унаследовал профессию отца и после его смерти сидел на отцовском табурете. Две дочери, Циля и Аделя, вышли замуж почти в одно время. Циля стала женой Левы Альтмана — мастера на все руки: он был и портным, и брадобреем, и стекольщиком, а после войны, сконструировав точильный станок, ходил с ним по дворам, зарабатывая на жизнь. Аделя вышла замуж за дядю Яшу. У Цили было два сына, у Адели — две дочери.
Дядя Яша много работал, занимался вопросами снабжения в тресте столовых и ресторанов. Пользовался уважением сослуживцев, а семья соседей Бронченко в нем души не чаяла.
Мирная жизнь рухнула в одночасье. Началась война. Дядя Яша был призван в армию и участвовал в обороне города — все 73 дня. Преодолевая огромные трудности, добился возможности эвакуировать свою семью, маму и сестер. Всех погрузил на подводу и отправил в тыл. Ехали долго, пока не добрались до железной дороги. Там пересели в товарный вагон — "теплушку" — и двинулись на восток.
Вражеские самолеты бомбили поезд, состав останавливался в степи, люди выскакивали из вагонов и разбегались в разные стороны. Их настигали фашистские пули. Кровь, крик, слезы… Горе было безмерно. Свисток паровоза оповещал о продолжении пути. Многие не успевали, теряли друг друга. Затем искали родных через справочное бюро города Бугуруслан.
О месте нахождения своей семьи дядя Яша узнал случайно. В последний день перед сдачей Одессы врагу однополчанин Айзенберг получил телеграмму, в которой сообщались координаты его родных. В конце была приписка: "Семья Маргулис тоже здесь".
Беженцы с трудом добрались до Туркестана. Там и обосновались. Туда же приехал и дядя Яша — он получил бронь и направление в Среднюю Азию для организации снабжения и материального обеспечения частей Красной Армии, отправлявшихся на фронт.
Скольким людям помог дядя Яша в это трудное время! Давал работу, подыскивал жилье, устраивал детей, оставшихся без родителей, в приюты и детские дома…
Наступил счастливый день освобождения Одессы. Начали собираться домой. Родной город встретил одновременно радостно и печально — каждый день узнавали о мучительной гибели родных, знакомых, соседей, о сожженных и разрушенных зданиях, о взрывах в порту.
На первом этаже школы на Соборной площади содержали под стражей пленных немцев. Сменив автоматы на губные гармошки, они лихо наигрывали немецкие мелодии. Прохожие смотрели на этих "мирных" молодчиков с презрением и болью — ведь каждый пленный мог быть убийцей их родителей, детей, любимых. Каждый из них был виновен в страданиях сотен тысяч людей.
Одесситы разбирали завалы, восстанавливали заводы и фабрики, открывали театры, обустраивали свои жилища. В свою довоенную квартиру дядя Яша с семьей попасть не смог — она была занята чужими людьми. Нашли свободное жилье без удобств, без отопления и воды, с разбитыми полами и стеклами. Сами все восстанавливали и радовались жизни. Пока не случилась беда.
Дядю Яшу арестовали. Ночью постучали и увезли в КПЗ на Преображенскую. Причину никто не объяснял. Адвокат А. Юхвид блестяще вел защиту, но "самый гуманный суд" вынес суровый приговор, назначив большой срок отбытия наказания в лагерях строгого режима с конфискацией имущества. Но конфискации не было, ибо не было у дяди Яши имущества. Отправили его на Волго-Дон (в народе эту стройку именовали "долго вон"). Там дядя Яша был ударником и зарабатывал в зачетном лагере день за три. Часто в тревожных снах виделись ему родные и близкие, казалось ему, что он свободно гуляет по одесским улицам, вдыхает аромат акаций и почему-то задерживается у макета "Великие стройки коммунизма", где внизу, на карте, светятся огоньки будущих электростанций, а вверху гордо восседает в кресле вождь всех времен и народов.
Смерть Сталина освободила тысячи заключенных. Через десять лет дядю Яшу реабилитировали. Страна извинилась перед ним, но душевную рану разве вылечишь, загубленное здоровье разве вернешь? Пережитое выдавали седина и тяжелая болезнь — облитерирующий эндартериит. Но выглядел дядя относительно бодро. Работал. Много лет был директором ресторана "Театральный", затем трудился в кооперативной организации "Рыбкооп".
Много бед свалилось на него в последние годы. Умерла жена, которая всю жизнь страдала из-за чрезмерной полноты. У нее был диабет, плохо работали почки и сердце. Приезды кареты "скорой помощи", визиты врачей А. Керцмана, М. Вербы,
И. Энгельштейна и профессора А. Сигала стали обычным явлением в доме дяди Яши. Но медицина оказалась бессильной…
Дядя Яша остался один. У дочерей были свои семьи, свои дети, свои заботы. У старшей сын стал скрипачом. После окончания Московской консерватории он вернулся в Одессу и возглавил филармонический оркестр. Младшая, тоже скрипачка, работала в Одесской консерватории.
Внезапно дядя Яша заболел. Тяжело и неизлечимо.
На 3-м Еврейском кладбище установлен скромный гранитный памятник. К его подножию уже много лет возлагает цветы племянник, для которого дядя Яша был самым дорогим человеком.
Семен КОГАН.
