|
 На главную страницу сайта |
РАНЕВСКАЯ И УТЕСОВ
Глава из новой книги
В 1981 году Раневская с опозданием узнала, что Утесову исполнилось 85, послала ему телеграмму: "С большой нежной любовью всегда молодого Леонида Утесова крепко обнимает старая Раневская"...
Когда познакомились Раневская и Утесов, сказать трудно, но встречались они еще в довоенное время. Утесов бывал на спектаклях, в которых играла Раневская, - в театрах имени Пушкина, Маяковского, Моссовета. Не однажды после окончания спектакля заходил к Раневской в гримуборную и со свойственной ему восторженностью высказывал похвалы. Особенно восхищался он Фаиной Георгиевной в роли Берди в пьесе Лилиан Хелман "Лисички". А уж спектакль "Шторм" Билль-Белоцерковского Утесов посещал во все свободные от собственных выступлений вечера. Леонид Осипович однажды послал Раневской записку, в которой признался, что ее маленькая роль в "Шторме" - наибольшая удача этого спектакля. И еще в этой записке он писал: "Странно, что Вы не родились в Одессе (Фаина Георгиевна исполняла в этом спектакле роль спекулянтки. - М. Г.). Таких талантливых спекулянток не было даже на одесских толкучках. Если спектакль "Шторм" повезут в Одессу, я "зайцем" поеду с Вашим театром. Предрекаю Вам успех у одесской публики".
Елизавета Моисеевна Абдулова, дружившая с Раневской и хорошо знавшая Утесова, поведала мне: увидев Раневскую в роли Бабушки в спектакле "Деревья умирают стоя" (этот спектакль по пьесе А. Касоны был поставлен в театре имени Пушкина в середине 50-х), Утесов сказал, что он видел много драматических актрис, но самой замечательной была Раневская. "Впрочем, актрисе, сыгравшей роль Розы Скороход в фильме "Мечта", нет равных не только в театре, но и в сегодняшнем кинематографе", - заметил Леонид Осипович. Кстати, и Фаина Георгиевна, не особая любительница эстрадных концертов, очень редко их посещавшая, удостаивала своим вниманием только программы Утесова.
В последние годы жизни они виделись редко, но по телефону общались весьма часто. Из воспоминаний Антонины Сергеевны Ревельс (вторая жена Л.О. Утесова. - Прим. ред.): "Что за женщина! Что за гениальная актриса! Но как она живет?! Под рукой нет, да и вообще в доме нет бумаги и карандаша. Дом - проходной двор, приходят все кому не лень. Все какие-то незнакомые лица, все объясняются ей в любви, все садятся за стол без всякого приглашения. Беззащитное существо!".
Когда по телевизору показывали спектакль "Дальше - тишина", который Утесов ранее видел в театре, он посмотрел его еще раз и снова был потрясен. И после этого написал Раневской письмо:
"Дорогая Фаина Георгиевна! Я Вас люблю, чего же боле. Что я могу еще сказать? Вы жестоко со мной поступаете. Заставляете меня плакать, как ребенка, который потерял очень дорогую ему мечту и внезапно ее обрел. Он плачет от радости. Вы - чудо-актриса. Я смотрел давно спектакль "Дальше - тишина". Был в восторге. Но сейчас, посмотрев фильм, не могу прийти в себя. Вы все время передо мной. Это не слезы молодого Вертера, а слезы человека в летах, много видевшего, много пережившего. Особенно меня потрясли крупные планы. Это то, чего в театре не видно. Закончился фильм, и я сидел, будучи не в силах подняться. Б-же! Ваше лицо в фильме! Душевная боль, тоска, безысходность, жалость
и любовь - беспредельная, жертвенная. Нет, это незабываемо. Спасибо Вам за все. Спасибо, что Вы живете. Спасибо, что творите. Ваш скромный поклонник Л. Утесов".
Фаина Георгиевна написала ему:
"Дорогой, горячий привет и глубокая благодарность от обожающей (подчеркнуто Фаиной Георгиевной. - М. Г.) Вас Раневской. Я всегда крепко и нежно Вас любила и люблю, не изменяя! Ваше послание, такое остроумное, доброе, щедрое, пленило и очень обрадовало. Я, хвастая, читала его многим друзьям, и всех оно восхищало. Леонид Осипович, дорогой мой, это Ваше письмо не кануло в Лету, его забирает ЦГАЛИ на вечные времена. Простите, что пишу на открытке: в моем безалаберном доме нет бумаги, нет домашней работницы - все в артистки пошли!!! Живу трудно и грустно. Обнимаю крепко. Ваша Ф. Р. 11.01.79 г.".
* * *
В биографиях Утесова и Раневской много схожего. И не только потому, что они близки по возрасту (Раневская была моложе Утесова - во всяком случае, по документам, - на год с небольшим). Оба они были любимцами зрителей, то есть актерами по-настоящему народными, оба запоздало были удостоены этого звания официально (Раневская - в 1961, Утесов - в 1965 году). Примерно в один и тот же период снялись в кино (Утесов - в "Веселых ребятах", Раневская - в роли госпожи Луазо в фильме "Пышка"). Ни Утесов, ни Раневская не были удостоены звания Героя социалистического труда, хотя в ту пору звание это получали многие. Разумеется, не оно определяло истинную цену, но однако...
Однажды Антонина Сергеевна Ревельс показала мне большую хорошо сохранившуюся фотографию Раневской в роли миссис Сэвидж. Я не впервые видел такую фотографию, но Антонина Сергеевна обратила мое внимание на дарственную надпись: "Почему так люблю Вас, Леонид Осипович? Не только за большой Ваш талант, равного которому не знаю. Но более всего за доброту Вашего сердца. И еще за то, что Вы не играете на сцене, - играть можно в карты и другие игры. Истинный актер не играет на сцене - он живет на ней". Далее подпись, а под ней
P. S.: "Извините, что на фотографии пишу целое письмо. Вечно передо мной нет бумаги, слава Б-гу, хоть авторучка оказалась под рукой. Апрель,1965 г.".
* * *
О дружбе Раневской и Утесова известно не так уж много. Вот еще один рассказ Антонины Ревельс.
"Однажды, было это в конце августа 1966 г., Леонид Осипович вспомнил, что забыл поздравить с юбилеем Фаину Георгиевну.
- Ты знаешь, как много общего в наших судьбах? - сказал он мне. - Даже в том, что нас обоих не назначили "Гертрудами" (Герой социалистического труда. - М. Г.). Правда, работу Фаины Георгиевны не раз отмечали премиями, которые сегодня называются Государственными, а тогда - Сталинскими. Но не в этом главная наша "общность".
Фаина Георгиевна такая же Раневская, как я Утесов. Когда она родилась, а случилось это в августе 1896 г., правда, не в Одессе, а в Таганроге, ее фамилия была Фельдман, - и, ухмыльнувшись, добавил: - Думаю, что самый красивый бульвар в Одессе - Приморский - переименовали в бульвар Фельдмана не в честь ее отца - Гирша Хаймовича Фельдмана (как стал Гирш Георгием, не очень понятно, но стал).
На этом наша общность не заканчивается. Мою маму звали Малка (на древнееврейском - "царица". - М. Г.), а ее - Милка (но на том же древнееврейском звучало милько, то есть обе они были "царицами". - М. Г.).
И все же в "верхах" Фаину Георгиевну жаловали больше, чем меня. Днем кино было объявлено 27-е августа - дата рождения Раневской. Ну, впрочем, мои заслуги в кино не идут в сравнение с созданным в этом искусстве Фаиной Георгиевной. Правда, Раневская со свойственной ей скромностью не раз говорила: "Я понимаю, что не заслужила такого персонального праздника. Но раз ОНИ там так постановили, не могу же я возражать".
И еще есть одна тайна у Фаины Георгиевны, которую выдаю только тебе, Тонечка. Она не моложе меня на год, а старше. Но об этом знают немногие. Думаешь, только в ее дате рождения ошиблись? Во всех энциклопедиях сообщается, что я родился 22 марта, а я точно знаю, что это случилось 21 марта. Слава Б-гу, что хотя бы год обозначили правильно!"
Я спросил Антонину Сергеевну, почему обо всем этом она не рассказала в книге "Рядом с Утесовым".
"Я уже объясняла, что после смерти Леонида Осиповича, выполняя его волю, весь архив передала в ЦГАЛИ. Он сам его подготовил. Сдав архив, я спустя время стала записывать все, что помню о Леониде Осиповиче, - ведь мы жили "параллельно" и "пересекались" в течение почти 40 лет. Книгу "Рядом с Утесовым" я сдала в издательство "Искусство" еще в 1992 г. Мне достался замечательный редактор Людмила Васильевна Гамазова. Я чуть ли не еженедельно приносила ей дополнения. Однажды она остановила меня, сказав, что так мы книгу никогда не закончим.
Воспоминания не покидают меня. Вот видите, сколько я вам рассказала из того, что не вошло в книгу. Хотя о Фаине Георгиевне что-то в книге есть. В частности, письмо Утесова к ней и ее ответ. Письма эти написаны в разные годы.
Я сейчас вспомнила встречу Утесова с Раневской на каком-то юбилейном вечере в "старом" ЦДРИ. Надо было видеть, как обрадовались они друг другу. Со свойственной ей экзальтированностью она громко произнесла: "Леонид Осипович, вы не всю еще мою биографию знаете, я ведь могла быть вашей коллегой в буквальном смысле. Помните Леонида Давыдовича Лукова, главного нашего кинокомсомольца? Так вот, однажды этот мэтр, которого Вера Смирнова без тени юмора называла "еврейским Пырьевым", задолго до войны предложил мне сняться в его фильме. Мало того, спеть в нем какой-то романс. Представляете, мне петь романс! Я пыталась отказаться, но Леонид Давыдович приревновал меня к Игорю Савченко, напомнив, что он специально для меня роль попа переделал в попадью, только бы я там спела песню, чтобы разбудить зрителей в зале". Фаина Георгиевна громко расхохоталась. "Знаете, чего я жду сейчас? Приглашения в Большой театр".
К счастью, Антонина Сергеевна успела "законспектировать" этот разговор. Я же заметил, что, не поместив его в книгу, она тем самым ее обеднила. На что она ответила: "Зато будет полнее ваш рассказ об Утесове".
И здесь дополню рассказ об Утесове и Раневской отрывком из статьи Глеба Скороходова "Кто бы знал мое одиночество": "Сниматься для телевидения она принципиально отказывалась: "У меня его нет". Хотя иногда приходила смотреть телепередачи к соседке, Лидии Смирновой. Кажется, она единственная в огромном котельническом замке была рада видеть Раневскую. "Мы с ней снимались в михалковском дерьме "У них есть Родина", - рассказывала Фаина Георгиевна. - Как мы там дружно страдали по своим возлюбленным - слезы лились в четыре ручья!.. Когда я говорю о "дерьме", то имею в виду одно: знал ли Сергей Владимирович, что всех детей, которые после этого фильма добились возвращения в Советский Союз, прямым ходом отправляли в лагеря и колонии?.. Вы знаете, что ему дали Сталинскую премию за "Дядю Степу"? Михаил Ильич Ромм после этого сказал, что ему стыдно носить лауреатский значок".
Какое отношение этот рассказ Скороходова имеет к теме "Раневская - Утесов"? Роман Ширман когда-то поведал мне: "Однажды я встретился с Фаиной Георгиевной в Доме актера. Леонид Осипович тогда уже тяжело болел. Фаина Георгиевна поинтересовалась его здоровьем, передала ему привет и, уже прощаясь со мной, спросила: "Скажите, что заставило Леонида Осиповича петь песни на слова Михалкова? Неужели с репертуаром трудности?".
Не так уж много песен спел Утесов на слова Михалкова, но Раневской это запомнилось.
* * *
Леонид Осипович Утесов умер 9 марта 1982 г. Фаина Георгиевна в ту пору болела, и от нее скрыли это событие. Ростислав Янович Плятт, навестив ее в больнице летом 1982 г., проговорился. Узнав об этом, Фаина Георгиевна воскликнула: "Почему не взял он меня с собой?!".
Теперь они навсегда в одном мире...
Матвей ГЕЙЗЕР,
"Еврейское слово" (www.e-slovo.ru).
