|
 На главную страницу сайта |
У времени есть странное свойство — спрессовываться, сжиматься. И тогда совсем рядом, на расстоянии каких-то нескольких дней, оказываются даты, за которыми — целые эпохи, судьбы, трагедии и победы, жизнь и смерть миллионов людей…
Год 1903, юг Российской империи, Кишинев. 6 апреля здесь разразился еврейский погром, ужаснувший современников диким разгулом толпы. В этот день в Кишиневе располагались 3 полка, 2 бригады, резервный батальон, 300 городовых, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы защитить несчастных — хотя бы из сострадания. Были разрушены сотни еврейских домов и лавок, около 500 человек получили увечья, 49 — погибли. Тогда Хаим-Нахман Бялик написал горькое и гневное: "Мой народ стал мертвою травою, и нет ему надежды на земле". Тогда было потрясено общественное мнение не только России — всего мира. Тогда мир еще могла потрясти эта цифра — 49 убитых евреев!
Уже 40 лет спустя счет жертвам шел не на единицы — на тысячи, сотни тысяч. Несколькими годами ранее, в самый канун второй мировой, Владимир (Зеев) Жаботинский, чью жизнь круто изменили именно события в Кишиневе (он отказался от блистательной карьеры литератора, журналиста, всего себя отдав идее создания еврейского государства), говорил, нет, взывал на митинге в Варшаве: "Я пришел к вам с последней попыткой. Я зову вас! Проснитесь! Попробуйте остановить телегу, попробуйте спрыгнуть с нее, как-то заклинить ее колеса, не идите, как стадо, на бойню! Даже овцы, когда волк задерет вторую-третью из стада, пытаются убежать. А тут, Г-споди, да тут какое-то огромное кладбище!". Жаботинскому была оказана высшая милость: он умер в 1940-м — до того, как его видения огромного кладбища стали реальностью; до того, как миллионы жизней были брошены в топку Катастрофы; до того, как всего за 10 недель, от конца июля до середины октября 1942-го только из Варшавского гетто было отправлено на истребление около 310 тысяч евреев (за это время в одной лишь Польше было уничтожено свыше 500 тысяч)…
Год 1943, 19 апреля. К этому времени уже без малого год действовали лагеря смерти, бесперебойно выдерживался график движения эшелонов, заполненных до отказа — людьми, которых отправляли к печам Треблинки и Освенцима. Среди них были и, пожалуй, самые известные обитатели Варшавского гетто — 200 воспитанников Дома сирот. Его возглавлял великий педагог Януш Корчак, человек, до конца прошедший смертный путь — вместе со своими детьми. На последних страницах дневника осталась его запись: "Если бы можно было остановить Солнце, то это надо было сделать именно сейчас".
19 апреля (27-го нисана по еврейскому календарю) нацисты вошли в гетто для окончательного его уничтожения. Защитники во главе с Мордехаем Анилевичем героически отстаивали свои позиции в течение 5 недель — больше, чем понадобилось Гитлеру для завоевания всей Польши. В боях пали 7 тысяч еврейских бойцов, многие были сожжены в бункерах. Это было восстание без надежды — не то что на победу, на то, чтобы выжить… Оно потерпело поражение. Но о нем очень быстро узнали в Европе, во всем мире. Анилевич, погибший 24-х лет от роду, писал в своем письме, тайно переправленном на свободу: "Главное — осуществилась мечта моей жизни. Я дожил до того дня, когда евреи в гетто встали на свою защиту и повели борьбу во всем ее величии и славе!"
Уже 8 лет спустя — 12 апреля 1951-го — Кнессет (парламент) юного Государства Израиль постановил считать этот день, 27-й день месяца нисана, Днем Памяти Катастрофы и Героизма. В этот день в Израиле закрыты все театры, кинотеатры, другие места развлечений. В институте-музее "Яд ва-Шем", крупнейшем в мире центре по изучению истории Катастрофы и увековечению памяти ее жертв, проводится траурная церемония. По всей стране приспускают государственные флаги, на крышах общественных зданий зажигаются "нерот зикарон" — "поминальные свечи" — в память о погибших. О тех, кого убивали. О тех, кто боролся.
И — победил…
Год 1945, 11 апреля. В этот день восстали узники немецкого концлагеря Бухенвальд. Теперь эта дата отмечается как Международный День освобождения узников нацистских концлагерей: тогда же, в апреле 45-го, выжившие, превращенные в изможденные тени, люди вышли на свободу за ворота Заксенхаузена, Дахау, Равенсбрюка.
В этот же день, 11 апреля (есть в этом совпадении какая-то высшая справедливость!), но уже в 1961-м, в Израиле начался процесс над Адольфом Эйхманом, одним из главных организаторов нацистского плана "окончательного решения еврейского вопроса". В ходе этого "окончательного решения" практически полностью было уничтожено польское еврейство. Погибло около половины евреев Советского Союза (большинство из них — в Украине), Румынии, Венгрии. Уцелели лишь немногие евреи Голландии, Югославии, Греции… Довоенная еврейская община Европы составляла около 9 миллионов человек. Шоа, Катастрофа, смерть, поставленная на промышленную основу, убила две трети этих людей.
6 миллионов…
Эйхман скрывался от возмездия полтора десятка лет.
В результате блестящей операции, проведенной израильскими спецслужбами, он был доставлен в Израиль и предан суду за преступления против человечества. Свидетельствовали люди, пережившие ужасы Катастрофы. Прокурор, юридический советник Гидон Хаузнер потребовал осуждения по всем пунктам обвинения. Приговор — смерть через повешение — был приведен в исполнение 3 мая 1962 года. Это единственный случай применения смертной казни в Израиле. Процесс был открытым. Он заставил знавших, не знавших (и не желавших знать!) о Катастрофе людей взглянуть в лицо тому, что было. Взглянуть в глаза тем, чьи души развеяны в вечности.
"Я хочу, чтобы вы воздвигли нам памятник, чтобы он достиг до неба (так его увидят все народы), — скульптуру не из мрамора или камня, а из добрых дел", — это слова из 1943 года, слова еврейской женщины, одной из героинь Сопротивления. Одной из тех, кто веровал полной верой в то, что повторения не будет, в то, что никогда больше не придет в этот мир злодей, способный превратить его в ад, в то, что жизнь и правда, и любовь непобедимы. Да не будет обманута эта вера…
Елена ЛИТВАК.
