|
 На главную страницу сайта |
Человек, о котором сложена легенда, получает паспорт на бессмертие.
Сомерсет Моэм.
Повесть "Черное море"
К. Паустовского, эта "художественная энциклопедия" черноморского побережья (по выражению автора), отметила свое семидесятилетие. Книга, рожденная в 1936 году, жила своей жизнью, а в жизни бывало всякое. В советские времена любое значительное литературное произведение подвергалось обсуждению и критике. Право на критику признавали за собой все. Не избежала этой участи и повесть "Черное море".
"Черное море" было впервые опубликовано в 1936 г. в альманахе "Год XIX", № 9. В тексте повести была глава "Дон Кихот", посвященная роману в письмах между П. Шмидтом и З. Ризберг. Константин Георгиевич дал психологически верную интерпретацию встречи "вживую" корреспондентов после полугода переписки.
Наверное, и З. Р. испытала некоторое разочарование, увидев поседевшего, исстрадавшегося Шмидта. Ведь в памяти у нее сохранился образ щеголеватого, элегантного морского офицера, изящного и стройного.
Паустовский пишет: "Шмидт не знал, о чем говорить с этой женщиной, оказавшейся чужой, пустой и совсем не прекрасной (...) предсмертные дни были отравлены".
Думается, что писатель был настолько покорен неординарной личностью Шмидта, что любая женщина, с его точки зрения, была недостойна такого героя. Непонятно, почему Константин Георгиевич, такой внимательный и добрый к людям, так беспощадно обошелся с З. Р. Есть реальные факты: 190 писем, адресованных Зинаиде Ризберг, 37 свиданий перед казнью. Письма Шмидта - высокий образец эпистолярного жанра. Как изумительно тонко он вовлекает в литературную игру в любовь Зинаиду Ивановну! Поневоле напрашивается сравнение с дуэтом Пушкин - Керн. "Вслед Анне Петровне Пушкин шлет одно за другим пять писем, она отвечает и становится (...) его соавтором в создании своеобразного "романа в письмах", - пишет Гордин.
Письма Ризберг были дороги Шмидту. Он не расставался с ними. И не подлежит сомнению искренность его строк: "Я не могу жить без Ваших писем. Поняли? Не могу". Как видим, дуэт состоялся.
Как строится диалог? Реплика-стимул, затем - ответная реплика. Если отсечь все ответные реплики, то диалог превращается в монолог. И тогда это уже не дуэт, а соло.
В момент опубликования в альманахе "Год XIX" повести "Черное море" З. Ризберг было 56 лет. Похоже, что никакой реакции с ее стороны не последовало. Тем не менее, в последующих изданиях "Черного моря" главы "Дон Кихот" не было. Паустовский снял ее. "Детиздат" публиковал повесть в 1936-м и в 1937-м годах.
Кому-то понадобилось лишь в 1940 году вернуться к этой изъятой самим автором главе. Вот как описывает это в воспоминаниях М. Чарный: "ко мне на квартиру пришла незнакомая женщина и, едва сдерживая слезы, стала жаловаться на (...) писателя Паустовского. Женщина была очень взволнована, она говорила, что оскорблена, она принесла с собой документы, письма.
Прошло 35 лет. Имя Шмидта, образ Шмидта стали легендой, одной из самых волнующих и обаятельных легенд первой революции. Юная З. И. Р. Превратилась в солидную, еще весьма подвижную даму. Но это была она".
Далее М. Чарный пересказывает содержание телефонного разговора с Паустовским, с которым он, кстати, не был знаком.
"- Константин Георгиевич, когда вы писали о любви лейтенанта Шмидта к Зинаиде Ивановне Ризберг, какими вы пользовались материалами?
- Есть воспоминания сестры Шмидта...
- А саму З. И. Р. Вы видели?
- Ее давно нет в живых...
- Она сидит сейчас у меня в комнате.
Я почувствовал, как дрогнула трубка на другом конце телефонного провода.
- Неужели?
- Нам нужно встретиться... - сказал я.
- Да, да, безусловно... - ответил Паустовский".
Марк Борисович Чарный, имеющий в своем послужном списке такие должности, как ответственный редактор "Известий", "Вечерней Москвы", корреспондент ТАСС во Франции и Италии, в то время был редактором "Литературной газеты". Так и не встретившись с Паустовским из-за его отъезда в Рязанскую область, Чарный опубликовал в "Литературной газете" статью "Тяжелый случай".
Как говорится, комментарии излишни. Шмидт, несомненно, был влюблен в З. И. Р., земную женщину, окутанную романтическим флером по воле одинокого рыцаря морских просторов. А уж какой она была, не нам судить. И К.Г. Паустовский со временем осознал это. Неистовый романтик Шмидт видел в своей возлюбленной "женщину будущего". Она таковой не была, но спасибо ей, что она отвечала на письма П.П. Шмидта и что сохранила их для потомков. Могла и уничтожить, коль расстреляли Шмидта в качестве государственного преступника.
Да, ей вменяли в вину, что она не бросилась к Шмидту сразу после его ареста. В своих воспоминаниях она оправдывалась, что не имела права на свидания, так как не была ни женой, ни невестой.
Рыцарь позвал свою Прекрасную даму. Послал за нею горячо любимую сестру Анну, которая готова была для брата горы своротить. Забросив дом, троих детей, она делала все возможное и невозможное, чтобы спасти жизнь брату. Анна Петровна Избаш разыскала и, можно сказать, отправила Зинаиду Ризберг в Очаков.
2 января 1906 г. в затхлом, сыром каземате, где томился в ожидании суда П. Шмидт, появилась З. Р. В Одессе она купила, чтобы порадовать арестанта, гиацинты и ландыши, заботливо уложила их в корзиночку. Самолично переплела по просьбе Шмидта два томика Лассаля в красный переплет. Красивая молодая женщина совершила поступок. Она была умна и осторожна, и ей хотелось жить. Возможно, она говорила пошлости, а что можно было говорить, если свидания проходили в присутствии жандармов? Дуэт незаметно переходил в соло лейтенанта Шмидта.
Тот же здравый смысл удержал, очевидно, Зинаиду Ивановну от публичного выражения своих чувств по поводу искажения ее образа в повести Паустовского. Мы знаем, как обошлись с политкаторжанами, участниками первой революции. Поэтому и молчала четыре года З. Ризберг.
Через одиннадцать лет после казни Шмидта она вышла замуж за киевского профессора Русецкого. С пачкой писем пришла на прием к Ф. Дзержинскому и выхлопотала себе пенсию. Обо всем этом, очевидно, знал Константин Георгиевич, потому так долго отстаивал свое видение отношений Шмидт - Ризберг.
Когда поутих шквал репрессий, З. Ризберг предъявила счет Паустовскому. К. Г. продолжает публиковать "Черное море" в 1956-м, 1957-м гг. без "почтового романа". И лишь в 1961 г. выходит его повесть "Бросок на юг", где в главе "Маячный смотритель" прозвучало нечто вроде извинения: "И, наконец, в жизни Шмидта произошла история, похожая на вымысел и вместе с тем очень горькая. Когда-то давно я писал об этой истории со слов сестры лейтенанта Шмидта и по старым материалам. Сейчас эта история выглядит несколько иначе".
З.И. Ризберг была введена в ткань повествования, но писатель не изменил своего отношения к ней. Примерно в то же время М. Чарный публикует свою историческую повесть "Лейтенант Шмидт". Это была одна из первых книг о герое революции 1905 года.
Сейчас о П. Шмидте написан добрый десяток книг, по сценарию Д.Я. Храбровицкого снят фильм "Почтовый роман", В.Г. Долгим написана пьеса "После казни прошу..." ("За други своя"). К сожалению, в 100-летнюю годовщину казни Шмидта никто не вспомнил об этой пьесе, которая начисто лишена домыслов и определена самим автором как "Пьеса в документах в 2-х частях". А жаль.
А что же Зинаида Русецкая-Ризберг? Сведения о ней невнятны, хотя она долгие годы прожила в Москве. А.В. Виноградова (кн. "Расстрелянная мечта", Николаев, 2007 г.) пишет, что Зинаида Ивановна умерла в 1961 году и похоронена на Ваганьковском кладбище. На ее надгробии надпись: "...друг лейтенанта Шмидта".
А такие авторы, как Е. Денисов и В. Машошин (газета "Моряк", № 7, 16 февраля 2007 г.), утверждают: "Еще одну неожиданность принес Зинаиде Ивановне 1963 год. Тогда в воскресном приложении к "Известиям" - газете "Неделя" - был напечатан репортаж А.Е. Евсеева "Героиня почтового романа".
Неожиданным что-то может стать только для здравствующего человека. Будем думать, что права все-таки Агнесса Виноградова, коль она видела надпись на надгробии.
Хочется надеяться, что в Одессе появится музей П.П. Шмидта. Ведь именно в нашем городе, в Отраде, он родился 5 (17) февраля 1867 года, о чем свидетельствуют документы и установленная энтузиастами Музея К.Г. Паустовского мемориальная доска. Именно в нашем городе П. Шмидт принимал участие в организации Одесского общества взаимопомощи моряков торгового флота, прообраза нынешнего профсоюза. И именно в нашем городе содрогнулось от ужаса и отвращения сердце революционера и заставило его взяться за перо. Рассказ "У родных берегов" был отвергнут издательством "Сын Отечества" (август 1905 г.). Не потому ли, что там были такие строки: "Вы ли это, родные берега? Еще год спустя я пришел в Одессу. Порт разрушен. На бульваре гремит музыка. Нарядная толпа кипит около буфета. Встречаю знакомых...
Беру газету, перелистываю, натыкаюсь на объявление гомельского полицмейстера Хлебникова, где между прочими строками стоит:
"Предупреждаю, что всякого еврея, принадлежащего к отбросам еврейского общества и называющего себя демократом, на пути моего следования по городу будут расстреливать на расстоянии пяти шагов впереди от моего экипажа сопровождающие меня казаки, о чем и отдаю распоряжение".
Румынский оркестр взвизгивает, рядом общество офицеров, слышен непристойный смех, бульвар веселится. Кровь стынет в жилах, и ум помрачается.
Скорее в море, дальше, дальше. Вы страшны мне, родные берега!"
Гелена СОКОЛЯНСКАЯ.
P. S. 17 февраля в Музее Паустовского (ул. Черноморская, 6) открылась стационарная экспозиция, посвященная Петру Шмидту. Там же можно ознакомиться с книгой, написанной в Праге в 1926 году сыном лейтенанта Евгением Шмидтом.
