|
 На главную страницу сайта |
Удивительный жанр появился в последнее время в СМИ — как в печатных, так и на ТВ. Технология, скажем прямо, незатейлива. Надергав информацию — в старой малодоступной книге или публикации, а нередко и в издании вполне доступном (кто ж теперь читает?), — дежурный "знаток" на полном серьезе републикует, ретранслирует эту информацию, надувая щеки, изображая исследователя и имитируя обширную эрудицию.
В принципе, лично я не имею ничего против: уж лучше хоть какое-то просветительство, чем никакого. Однако публикаторы и ретрансляторы наши, убежденные в полной безнаказанности и вседозволенности ввиду отсутствия института научной экспертизы, входят в раж, позволяя себе произвольно интерпретировать и невежественно комментировать исходную информацию. С подобным беспределом недавно столкнулся практически лицом к лицу, на одной газетной полосе, где мой материал обнародовали бок о бок с вот таким, напропалую шулерским. Текст этот называется "Одесса могла быть желтой..." ("Ор Самеах" от 17 апреля 2006 г.), каковая расцветка изрядно характеризует самое сущность оной публикации.
Материал посвящен истории мощения одесских улиц и сфабрикован из случайно подвернувшихся под руку самонадеянного автора первоисточников. Что до стилистических и лексических особенностей этого текста, пусть они останутся на совести нашего литератора-краеведа. В конце концов, это его личное дело. Однако невежественное манипулирование сведениями, представленными читателю как исторический факт, обстоятельство далеко не приватное и на юридическом языке типизируется как распространение ложной информации.
Благоустройство старой Одессы (мощение, освещение, общественный транспорт, устройство водно-канализационного хозяйства и проч.) — несомненно, занимательный аспект ее истории. И я бы не стал особенно драматизировать локальные погрешности в изложении той или иной сферы городского быта, хотя, конечно, незначительные неправды в итоге формируют большую и всеобъемлющую. Суть не в мелких недочетах "Желтой Одессы", а в том, что автор этой публикации иллюстрирует полную, абсолютную и постыдную неосведомленность в истории города, низводя до заданного "уровня" доверчивого читателя.
Чего, например, стоит следующая фраза: "Князь Воронцов, глава местного самоуправления". Чудовищное заявление! Да после подобного конфуза приличные журналюги пускали себе пулю в лоб! Ни малейшего понятия об административном устройстве города и региона, системе городского самоуправления! Руководитель огромного региона, включавшего значительную часть нынешней Украины, Молдовы и др., опущен до уровня городского головы, избиравшегося немногочисленными думцами и категорически подотчетного не только генерал-губернатору, но и градоначальнику. Я уже не говорю о том, что светлейшим князем Воронцов сделался вовсе не в тот период, о котором идет речь, но это "мелочь"...
Не менее катастрофичен следующий конфуз: автор "Желтой Одессы" цитирует "Одесский листок" за 1838 год. Ну что тут скажешь... Самый завалящий публикатор, позиционирующий себя как краевед, должен бы знать хоть с точностью до полувека, когда начала издаваться одноименная газета. Но и это можно было бы простить дилетанту великодушно. Непростительно другое — он не знает даже самых элементарных вещей: скажем, какая (единственная!) газета реально издавалась в Одессе в 1830-е годы.
Ладно, как не понять, попала к тебе какая-то симпатичная, "вкусная" книжка, хочешь ты поделиться информацией, так хоть загляни, будь добр, в соответствующие издания, справочники, проконсультируйся со специалистами, чтоб не попасть впросак и не выглядеть собственноручно околпаченным. Но на такие подвиги наш поспешающий литератор однозначно не способен. А потому текст его просто-таки кишит несообразностями и глупостями (английская фирма "Фурнес и Ко" преображается в "Фурже", выборка и порядок подрядов произвольны, расценки и даты неточны и т. д., и т. п., понимание контекста эпохи — нулевое).
Так, говоря о средствах, выделяемых городом на мощение (учитывая отчисления от хлебного экспорта — так называемый "полукопеечный сбор"), автор "Желтой Одессы" залихватски резюмирует: "В итоге получаются даже не огромные средства, а, скорее, астрономические понятия в области обращения финансов". Снова не беря в расчет стилистику и лексику, в согласии с которыми средства адекватны понятиям, отметим лишь то, что оная астрономия на самом деле такова: в 1865 году полукопеечный сбор составил 171 тысячу рублей, в 1866-м — 152 тысячи, в 1867-м — 222 тысячи, в 1868-м — 136 тысяч, в 1869-м — 85 тысяч и т. д., а это равнозначно всего-навсего стоимости одного приличного дома. Если учесть, что сбор этот шел далеко не на одно мощение (в свое время он, в частности, покрывал все расходы Ришельевского лицея), о каком галактическом финансировании можно говорить?!
"Высочайшее повеление" типизируется нашим удалым краеведом-литератором как мафиозная "крыша". Бойко! Тот как раз случай, когда ради красного словца не жалеют и отца. Кого же, спрашивается, "крышевал" самодержец всероссийский? Да Одесский комитет по устройству мостовых и водостоков! С кем, спрашивается, полемизировать? С невеждой, который не знает даже, что "Высочайшее повеление" в подобных случаях — самая обычная законодательная процедура? По логике автора "Желтой Одессы", каковой, разумеется, ретроспективных российских законов знать не знает, в общественную институцию, ведающую устройством мостовых, входили людишки мелкие, подобострастные, непотребные, дрянцо. Он говорит о ее создании и деятельности с безапелляционно унизительной иронией: "Разумеется, в городе стремглав был создан соответствующий комитет. Который, разумеется, "горячо взялся за дело".
Стремглав... Каково?! Такое себе хамское, безнаказанное амикошонство. Кто ж теперь бросит тебе в лицо перчатку? Граф М. Толстой? Городской голова С. Яхненко? Майор Е. Вассал? Статский советник Д. Синицын? Купец С. Потапов?.. Достойнейшие люди, составившие Одессе славу и опосредованно, выходит, выпестовавшие таких, с позволения сказать, благодарных преемников, как наш интерпретатор, рассуждающий столь же просто, сколь и прагматично. Теперь, выходит, жизнь этих людей пошла коту под хвост и может быть лишь предметом беспардонного осмеяния? Так, что ли?.. Наглая, подлая, непростительная манера оригинальничать, трансформируя отечественную (то есть отцовскую!) историю в сальный анекдот, в нечто плевое, ничтожное и пошлое...
Никто не посмеет упрекнуть меня в ханжестве: приемлю иронию и склонен к самоиронии, о чем свидетельствует, в частности, и недавняя книжка "Мое собачье дело", фиксирующая как раз фарсовые, курьезные, анекдотические моменты, без которых не обходится биография всякого "вечного города". Комическое и героическое соседствуют и в нашем прошлом, и в нашем настоящем, общем и частном. Надо полагать, так будет всегда, поскольку все события между рождением и смертью сильно напоминают трагикомедию. Но я хочу предупредить невежд и хамов, что готов постоять за друзей и вообще достойных людей — пусть даже давным-давно ушедших в небытие и не способных защитить себя по чисто техническим причинам. Остерегайтесь же, пижоны от краеведения, ибо мне приходилось выходить и в дворовые поединки "до первой крови", и в ринг. Не сдюжу, так друзья подсобят. Мало не покажется.
А желтой Одессе никогда не быть, это я вам гарантирую. Как бы ни старались временщики и прихлебатели, составляющие сребреники постыдной коммерцией в храме.
Олег ГУБАРЬ
P. S.
Что касается подлинной истории мощения одесских улиц, газета еще найдет возможность рассказать об этом своим читателям.
