03.04.2013 | Культура

Из истории Одессы: культурная жизнь в оккупации

Эта тема долгие годы была закрыта, касаться ее было нельзя. Да и как иначе? Слишком парадоксально это звучало. Война принесла горе и смерть, захватчики топтали нашу землю, орошали ее кровью.

А в оккупированной Одессе продолжалась культурная жизнь, издавались газеты, работали театры, артисты выходили на поклон. Но такова, наверное, человеческая природа — выживать не благодаря, а вопреки, стремиться к прекрасному, оставаясь людьми даже в страшное для страны время.

В Одесском историко-краеведческом музее открылась выставка «Одесса. Оккупация. Театр», свидетельствующая, как это было на самом деле. Открывая выставку, директор музея Вера Солодова рассказала, что все музейные документы, относящиеся к этому периоду, до 1991 года были засекречены. Материалов и фотографий было мало, доступа к ним не имели даже исследователи, что уж говорить о простых посетителях. Только со второй половины девяностых годов завесу тайны стали приоткрывать.

Именно тогда музейная коллекция того периода стала пополняться за счет материалов семейных архивов, которые приносили одесситы. Но экспозиция все равно не была бы полной, если бы не участие в ней двух одесских коллекционеров — ученого и писателя, автора-составителя альбома-книги «Оккупация. Одесса. 1941—1944» Михаила Пойзнера и автора альбомов «Одесса на старых открытках» Анатолия Дроздовского. В экспозиции также представлены аутентичные театральные костюмы, в которых выступали артисты в Одессе во время оккупации. Их предоставил Одесский ТЮЗ.

Уже в начале войны Гитлер пообещал Антонеску отдать Одессу своей союзнице Румынии. И «новые хозяева» города с радостью в это поверили, считали Одесскую область своей территорией. И даже выпустили географическую карту, на которой Одесса значилась столицей румынской провинции Транснистрия и вторым по величине городом после Бухареста.

Румыны были рады отхватить такой лакомый кусок в виде крупного исторического и курортного центра и полагали, что они пришли сюда навсегда, что этот город с культурными традициями теперь их.

Театры на оккупированных территориях Белоруссии, России и Украины возрождали как индустрию развлечений для нацистской армии. Но получилось иначе. Именно в Украине театры имели национальный характер. Здесь разрешали ставить национальную классику, знакомить зрителя с мировыми образцами.

Заангажированные врагом для собственных нужд театры были нацелены на общение со своим народом. Из пятидесяти шести наименований спектаклей, которые были в репертуаре украинской классики, шедших на сорока пяти сценах Украины в тот период, самыми популярными постановками были «Наталка-Полтавка», «Запорожец за Дунаем», «Сватовство на Гончаровке». Из тридцати шести наименований мировой оперной и балетной классики были наиболее востребованы «Травиата», «Кармен», «Мадам Баттерфляй».

В то время как завоеватели насаждали свой язык и свои порядки, театры стали отдушиной, глотком воздуха для людей, оставшихся (часто не по своей воле) в оккупированном городе. Эвакуироваться могли далеко не все, это было доступно в первую очередь партийной элите, но не простым одесситам. Очевидцы вспоминают об очереди в порт, которая начиналась от Пушкинской улицы, люди стояли по всему Таможенному спуску. В оккупированной Одессе оставались примерно двести пятьдесят тысяч жителей, и людям надо было как-то выживать. И культурная жизнь в Одессе, которая не останавливалась и в то время, способствовала этому.

В газетах тех лет чудовищные приказы оккупационного командования, направленные на уничтожение евреев, призванные внушать общий страх перед новым режимом, соседствовали с анонсами спектаклей, фотографиями улыбающихся горожан, информацией о мелких заботах повседневной жизни. Литературные вечера, выставки, премьеры, постановки, рецензии, приезды знаменитостей — эти новости на газетных полосах создавали иллюзию нормальной жизни.

— Долгое время найти материалы, относящиеся к тому периоду, было невозможно, их не было в обороте. Больше того, люди, умудренные опытом, старались избавляться от документов и газет румынского периода, чтобы обезопасить себя. А у кого они и были в коллекции, их не показывали. Слова «находился в оккупации» стали своего рода клеймом. Оттого сохранившиеся материалы уникальны сами по себе. Потому что были сохранены, — рассказывает Анатолий Дроздовский.

С 27 октября 1941 года стала выходить издававшаяся ежедневно «Одесская газета», первая при оккупационном режиме. За ней появились «Наши дни», «Колокол», «Молва», освещавшая гламурную жизнь города, еженедельный юмористический журнал «Смех», «Детский листок». После апреля 1944 года тем, у кого находили эти газеты, давали по десять—пятнадцать лет концлагерей.

Во время войны в Одессе вышло даже несколько поэтических книжек — Есенина, Гумилева, одесского поэта Ждановича, несколько других.

Появились и зрелища.

Сотрудникам музея удалось выяснить, что в оккупированной Одессе было открыто тринадцать театров, включая небольшие творческие объединения. Были и такие, что объединяли разные жанры: музыкальный, оперный, драматический, цирковой.

13 декабря 1941 года возобновил работу Одесский оперный театр. Его директором был назначен тенор Селявин. Решение возобновить работу театра приняли на общем собрании труппы, ее состав по-прежнему насчитывал около ста человек.

Первой постановкой с начала войны стала опера «Евгений Онегин». Зал на премьере был забит до отказа. В театре стали давать «Аиду», «Тоску», «Риголетто».

Румыны и немцы приезжали в Одессу, чтобы послушать оперы «Борис Годунов», «Фауст», «Евгений Онегин», посмотреть балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица».

А вот опера «Сон в зимнюю ночь» Т. Мушатеску и балет «Свадьба в Карпатах» П. Константинеску успеха не имели.

Румыны избегали откровенных пропагандистских спектаклей. Но свои правила диктовали.

— Я анализировал театральные программки. Так вот, русская пьеса в репертуаре театра не была первой. Сначала — немецкая, румынская, потом уже русская пьеса, — говорит Михаил Пойзнер.

Весь инвентарь, декорации и костюмы в театре остались прежними — вывезти до начала оккупации их не успели. В театре проходило по несколько представлений в день, как правило, в тринадцать и шестнадцать часов.

Летом 1942 года в оккупированный город хлынули гастролеры, в основном, румынские и немецкие театры. Бухарестский театр «Керебуш» под руководством Тудора Мушатеску установил своеобразный рекорд: только за 1942 год его труппа побывала в Одессе четыре раза. Из Италии приезжал знаменитый дирижер Молинари.

Возобновила работу Одесская консерватория, директором которой была назначена бывшая певица Мариинской императорской оперы известная исполнительница Лидия Липковская. Передо мной программка концерта, датированного 8 апреля 1942 года: в зале консерватории выступает профессор Ион Филионеску.

В Одессу в период оккупации возвращались многие артисты, которые, по разным причинам, в свое время вынуждены были бежать из страны. Работы хватало всем — кроме Оперного театра, в городе заработали Театр эстрады, Театр камерной оперетты «Гротеск».

В апреле 1942 года на Греческой, 48 известный артист Василий Вронский открыл Театр русской драмы и комедии постановкой «Ревизора» Гоголя. Местный опереточный актер Анчаров открыл Русскую оперетту. Группа актеров, переехавших из Киева, открыла Романтический театр. Был создан Детский театр-сад, его возглавила Р.Раневская из Мюнхена. Зрителей принимали Театр обозрений, театр «Бомонд» на Куликовом поле, Театр-аудитория на Слободке, театр «Юность». Актер театра и кино Иван Твердохлиб ставил пьесы в Современном театре, одна из афиш военного времени приглашает зрителей посмотреть драму Шпанковского «Кума Марта» в его постановке.

Работала восстановленная Одесская киностудия.

Легендарный певец Петр Лещенко открыл ресторан-кабаре «Норд», где сам и выступал. А на Греческой улице в доме № 20 работал театр «Интим».

— Потом ярлык «сотрудничество с оккупантами» вешали кому надо и не надо. Но были и мерзавцы, вроде директора театра «Интим», — рассказывает Михаил Пойзнер. — Когда после взрыва фашистской комендатуры на Маразлиевской, 42 в городе шли расстрелы, людей сотнями вешали, директор этого театра обратился к оккупационным властям: «Народ возмущается, почему в городе нет танцев?!». По-разному было. Перед нами — фрагменты жизни оккупированной Одессы, малоизученный, неоднозначный и противоречивый период, та правда, о которой не говорили.

Репертуар в театрах часто обновлялся, афиши пестрели премьерами. Их посещали румынские и немецкие офицеры, но в большинстве своем — интеллигентная одесская публика. Билеты в театр были не очень дорогими, самой дешевой была галерка, которую заполняли простые люди.

Еще одним развлечением было кино. В пятнадцати кинотеатрах города крутили, в основном, немецкие ленты. Фильмы в них демонстрировались только из стран профашистского блока и без дубляжа. Вот, к примеру, реклама кинотеатра «Виктория» (Ришельевская, 47). Зрителей приглашают посмотреть фильм под названием «Весь мир танцует» производства германской киностудии «Тобис».

Музеи во время оккупации не работали, но в городе часто проходили выставки живописи. Правда, имена художников почти неизвестны — афишировать сотрудничество с оккупантами было опасно. Такая же ситуация была и с местными писателями.

— Искусство существовало всегда при всех режимах. И в страшные годы сталинщины были поэты и прозаики, которые умудрялись в то время писать правду. И в годы Великой Отечественной войны в оккупированной Одессе осталось достаточно много интеллигенции — не по своей воле, а так случилось. Судьбы складывались совершенно по-разному, — говорит журналист Евгений Голубовский. — Пережил оккупацию и участвовал в выставках того времени прекрасный художник Михаил Божий. После войны года два он был не у дел, чувствовал себя неуютно, а потом все наладилось, он получал звания, много работал и был востребован. А художник Цымпаков, сделавший несколько заказных портретов какого-то офицера по причине страшной нужды, загремел на пятнадцать лет в лагеря.

Во всем этом есть какая-то несправедливость. Конечно, во время войны и сразу после нее трудно было все трезво оценить. Но уже по прошествии семидесяти лет надо научиться смотреть на вещи трезво, понимая, что происходило.

Десятого апреля 1944 года войска 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Родиона Малиновского при поддержке Черноморского флота под командованием адмирала Филиппа Октябрьского полностью освободили Одессу от захватчиков. За время оккупации города, продолжавшейся девятьсот семь дней, погибли около ста тысяч жителей, семьдесят восемь тысяч человек были угнаны на принудительные работы в Германию. Спасаясь, фашисты не успели взорвать ряд заминированных зданий Одессы, в том числе и Одесский оперный театр.

Кстати, о судьбах людей, которым пришлось жить в оккупированной Одессе.

Профессор Одесской консерватории Виктор Селявин умер 10 мая 1945 года от инфаркта во время допроса в органах госбезопасности. Выдающийся режиссер и актер Василий Вронский был арестован и репрессирован. Погиб в ГУЛАГе в 1952 году. Ректор Одесского университета профессор Павел Часовников умер в заключении.

Трагически окончилась жизнь певца Петра Лещенко. Петр Константинович был арестован 26 марта 1951 года во время концерта в Брашове. Умер 16 июля 1954 года в румынском концлагере на строительстве канала Дунай — Черное море.

Михаил Пойзнер рассказал, что сравнительно недавно в Одессу приезжали голландские кинематографисты — снимать фильм о Петре Лещенко. Когда он поинтересовался, какое им дело до нашего Лещенко, те рассказали: оказывается, в довоенной и оккупированной Европе имя Петра Лещенко гремело. Большими тиражами выпускали его пластинки, огромной популярностью пользовался оркестр Лещенко, поколения европейцев выросли на его песнях.

Наталья БРЖЕСТОВСКАЯ, «Юг».