04.03.2015 | Культура

«Мне здесь родиться было суждено…»: история создания песни «Одесса-мама»

Знанием песен об Одессе, наверное, сегодня никого не удивить. Их пели и поют, где надо и не надо. Поют в одиночку и хором. Под расстроенную гитару и под серьёзные оркестры.

Со сцены и во время застолий. В трезвом виде и не совсем. И исполнители тоже разные – от заурядных уличных и сомнительных ресторанных до выдающихся. Поют, заставляя всякий раз невольно вздрогнуть при слове «Одесса», улыбнуться или смахнуть внезапные слёзы. Благодарные слёзы…

Знание знанием, а вот как создавались эти песни? Отчего-то или для чего-то? Что послужило толчком? И кто, собственно, вдохнул в них жизнь? Кто воспел Одессу на все времена, почти на весь белый свет?

Увы, есть авторы, которых не знает никто, хотя сами тексты известны каждому…

Абсолютное большинство одесситов (и, наверное, не только одесситов) уверены, что легендарная песенка «Одесса-мама», очевидно, придумана безымянными одесситами, бесконечно влюбленными в свой город.

К счастью, авторы у «Одессы-мамы» есть. Их имена не канули в вечность, не затерты временем. Поразительно, что сами авторы – Евгений Агранович (он и автор музыки) и Борис Смоленский не только не одесситы, а никогда не видели Одессу…

Вот оригинальный текст «Одессы-мамы», написанный ещё в 1938 г. 1):

Одесса-мама

В тумане тают белые огни…
Сегодня мы уходим в море прямо.
Поговорим за берега твои,
Родимая моя Одесса-мама.

Мне здесь родиться было суждено
И каждый день любить тебя впервые.
Ах, больше мне не пить твоё вино
И клёшем не утюжить мостовые.

В Москве же все горланят и гремят,
Луна озарена огнём рекламы.
Ну кто ж теперь заменит мне тебя,
Родимая моя Одесса-мама?

Мы все хватаем звёздочек с небес,
Наш город гениальностью известен:
Утёсов Лёня – парень фун 2) Одесс,
И Вера Инбер – бабель из Одессы.

Сам Агасфер – старик-космополит –
Лечил в Одессе стрёпанные нервы.
В своих трудах он прямо говорит:
«Одесса – это мама номер первый».

Был Одиссей, бесспорно, одессит,
За это вам не может быть сомненья!
А Сашка Пушкин тем и знаменит,
Что здесь он вспомнил чудного мгновенья.

Ты мне один-единственный маяк,
Мне жить теперь так грустно и отвратно!
Ой, хоб рахмонес 3), мамочка моя,
Ой, мамочка, роди меня обратно!

Давайте знакомиться с авторами.

Евгений Данилович Агранович (1919 – 2010 гг.) – известный советский и российский кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, скульптор. Родился в Орле, с 11 лет жил у дедушки и бабушки в Москве. До войны поступил в Литературный институт, учился вместе с Павлом Коганом, Михаилом Кульчицким, Борисом Слуцким. В 41-м ушел добровольцем на фронт, имел ранения и боевые награды .

После войны восстановился в институте. При этом на собеседовании фронтовика с недоумением переспросили: «А что, Вы у нас учились? На каком факультете? Поэзии? А у нас факультет русской поэзии…» Было сказано с ударением на слове «русской». Агранович обратился к Константину Симонову и Павлу Антокольскому. Пришлось «потревожить» тогдашнего ректора Литературного института Федора Гладкова, автора знаменитого «Цемента»…

После окончания института – на киностудии им. Горького переводил на русский язык тексты песен к иностранным фильмам, в том числе – очень известным: «Возраст любви» (с Лолитой Торрес), «Бродяга» (с Раджем Капуром), «Колдунья» (с Мариной Влади) и др. До Аграновича этими переводами занимался сам Михаил Светлов!

Кстати, ещё в годы войны, будучи бойцом истребительного батальона, сформированного из студентов-добровольцев, Евгений Агранович, использовав перевод из Киплинга «Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог. Отпуска нет на войне…», написал к нему музыку. В 44-м эту песенку распевали американские и советские солдаты, встретившись на Эльбе.

Евгений Агранович является автором широко известной и скандально знаменитой поэмы «Еврей-священник», написанной в 1962 г.

Вот только несколько строк:

…Он кончил институт в пятидесятом –
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлись ребята всем ребятам,
А он один пороги обивал.

Он был еврей – мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года.
Считался инвалидом V группы,
Писал в графе «Национальность»: «Да».

....................

Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор…
Падение преступности в районе
Себе в заслугу ставит прокурор.

По тем временам такая поэзия, понятно, считалась определенным вызовом, «выходом за флажки». Текст «Еврея-священника» ходил по рукам по всей стране. Компетентные органы выбились из сил, пытаясь найти автора возмутительных стихов. Приписывали их многим – и Симонову, и Слуцкому, и Евтушенко… Искали сходство стиля, логику построения… Требовали признания… «Но меня никто не выдал», – вспоминал Евгений Агранович.

Мало кто знает, что он является автором стихов и музыки известной песни «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…», которая очень часто ошибочно приписывается Михаилу Ножкину, исполнившему её в кинофильме «Ошибка резидента» (режиссер В. Дорман, 1968 г.):

…Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел – не сберёг, что любил – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

....................

Зачеркнуть бы всю жизнь да с начала начать,
Полететь к ненаглядной певунье своей.
Да вот только узнает ли Родина-мать
Одного из пропавших своих сыновей?

Интересно, что «Я в весеннем лесу…» была написана в 1954 г. для кинофильма «Ночной патруль». Евгений Агранович вспоминал 4):

«Эту песню должен был исполнять Марк Бернес, которому она нравилась, но дирекция студии (им. Горького) по каким-то своим соображениям решила песню в фильм не давать. Но поскольку песню в кинофильм не взяли и она осталась у меня, я стал петь её в различных компаниях, люди её сразу подхватили. Потом песню решено было использовать в фильме «Ошибка резидента».

Настолько эта вещь стала популярной, что Евгений Агранович (наверное, и для того, чтобы закрепить авторство) даже назвал свою первую книгу «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…», а сам в шутку называл песню «Песней перемещенных лиц»…

Также мало кому известно, что в 1970 г. для кинофильма «Офицеры» Евгений Агранович написал текст песни «Вечный огонь» (музыка Романа Хозака). Незабываемы слова, ставшие лейтмотивом всего фильма:

…От героев былых времен
Не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землей и травой…

Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь нам завещан одним,
Мы в груди храним…

…В 2001 г. в Москве вышла книга Евгения Аграновича «Избранное» (с иллюстрациями его скульптурных работ).

При всём этом Евгений Агранович, будучи членом Союза кинематографистов СССР, так и не стал членом Союза писателей.

Борис Моисеевич Смоленский (1921 – 1941 гг.) родился в Воронежской области, в семье известного журналиста, возглавлявшего отдел газеты «Комсомольская правда» (репрессирован в 1937 г.).

В 1921 – 1933 гг. семья жила в Москве, потом – в Новосибирске.

Бориса Смоленского буквально завораживала морская стихия. Учился в Ленинграде, хотел стать капитаном дальнего плавания (по некоторым данным, также учился в Москве, в Институте философии, литературы и искусства).

…Я капитан безумного фрегата,
Что на рассвете поднял якоря.
И в шторм ушел, и шел через пассаты,
И клад искал, и бороздил моря.

Отбив рапиры прыгающих молний,
Сквозь мглу морей и штормовой раскат
Он шел в морях, расшвыривая волны
И мачтами срывая облака…

В те годы известные события в республиканской Испании были на слуху у всех. Борис Смоленский выучил испанский язык, одним из первых открыл поэзию Федерико Гарсиа Лорки…

В январе 41-го Борис Смоленский был призван в Красную армию. Со слов Евгения Аграновича:

«…Борька был на два года моложе меня, ещё школьник – а я первокурсник, но дружба была высокой пробы. Как поэту, ему не дали раскрыться полностью, так рано убили на Карельском фронте (погиб 16 ноября 1941 г., – М. П.). Сохранилась тонкая тетрадь его стихов, порой блестящих. Жизнь не баловала – посадили обоих родителей, жил с сестрой. Но держался мужественно…».

Произведения Бориса Смоленского при жизни не печатались. Первый небольшой сборник его стихов был опубликован лишь в 1976 г., а в 2009 г. при поддержке родственников в свет вышла книга «Моя песня бредёт по свету».

…Сегодня с большой вероятностью можно считать, что легендарную «Бригантину» Павел Коган написал в соавторстве с Борисом Смоленским – в рукописях Павла Когана обнаружены правки, внесенные рукой Бориса Смоленского. Так или иначе, в 1976 г. в сборнике стихов поэтов, погибших на войне, изданном «Молодой гвардией», авторами «Бригантины» названы оба…

Вот такими были создатели песенки «Одесса-мама», которым на тот момент было около двадцати лет.

Как же всё начиналось?

Евгений Агранович:
«…Однажды зашел к нему (Б. Смоленскому, – М. П.), пишет что-то. Он бредил бурями и парусами, мечтал о кораблях и океанах. У него был уже готов куплет как бы от имени моряка, покидающего любимый порт. Но дальше автор не знал, куда плыть. Предложил мне продолжить, сославшись на занятость: надо было бриться. И что там росло? Ну, я переложил руль, круто свернул с морской романтики на дразнилку, гаерную шутку. Такая получилась песенка».

Евгений Агранович «переложил руль» в сторону Одессы, использовав при этом «одесско-еврейскую мелодию». Сам же, исполняя «Одессу-маму», в конце каждого куплета обязательно со смаком восклицал: «Ой, вэй!»

Что же двигало Евгением Аграновичем и Борисом Смоленским?

Почему именно Одесса была на слуху? Одесса со всеми оттенками – морем, юмором, местными знаменитостями и еврейским колоритом.

Может, под влиянием «Одесских рассказов» Исаака Бабеля?

Может, под впечатлением от «Белеет парус одинокий» (1936 г.) Валентина Катаева или «Зелёного фургона» (1938 г.) Александра Козачинского?

Может, в связи с преклонением перед Ильфом и Петровым?

Может, по рассказам и вздохам друзей-одесситов, поселившихся в Москве?

Может? из-за одесских анекдотов с еврейским акцентом и отдельными словечками в родительном падеже?

«Одесса-мама» Аграновича и Смоленского вырвалась на просторы страны и мгновенно стала популярной. С одной стороны – веселая, шуточная песенка, с другой – она не могла не задеть чувствительные ностальгические струнки в душе каждого одессита, по-своему излечивая «стрёпанные нервы».

Внезапно повеяло свежим ветром с юга, новыми героями, нестандартными ситуациями, необычной сменой декораций, когда какая-то там Одесса противопоставляется самой Москве!

Думаю, что, полюбив «Одессу-маму», многие даже призадумались: «Что же это за город такой? И почему я там не живу?!»

Евгений Агранович4:

«…Я не предлагал её («Одессу-маму», – М. П.) даже в газету. Хотя прямой контры в ней не было никакой. Но способность смеяться по-своему уже являлась контрой. Чего только стоит, например, строка: «А Сашка Пушкин тем и знаменит, что здесь он вспомнил чудного мгновенья». Ну кто мог в те времена назвать канонизированного официальной пропагандой Пушкина – Сашкой?! Или даже ироническое упоминание Бабеля, чье имя старались вообще не произносить. К тому моменту, когда песня ходила по компаниям с гитарами и без гитар, вся Москва знала, что он арестован и расстрелян».

…Со временем оригинальный текст «Одессы-мамы» начал «обрастать» всё новыми и новыми строчками. На манер и «по направлениям», указанным Аграновичем и Смоленским, родились самостоятельные чисто одесские произведения. Достаточно вспомнить: «Из всех известных в мире городов…», «Виднеются в тумане огоньки…», «Города, конечно, есть везде…». Так, вместо ранее упомянутых Агасфера и Одиссея, которые, увы, при всём уважении, исторически всё-таки отдалены от Одессы, добавлены очень известные одесские персоналии – не забыли и Беню Крика, и Эдуарда Багрицкого, и Семёна Кирсанова, и Давида Ойстраха, и Эмиля Гилельса, и Бусю Гольдштейна, и даже самого Владимира Петровича Филатова:

…Одесса-мама радует мой глаз,
Бывают драки с матом и без мата,
Но если вам случайно вынут глаз,
Так этот глаз уставит в вас Филатов…

И еще. В популярном советском кинофильме «Новые приключения неуловимых» (режиссер Э. Кеосаян, 1968 г.) Борис Сичкин, сыгравший роль одесского куплетиста Бубы Касторского, исполнил оригинальные куплеты «Я – одессит, я из Одессы, здрасьте» (музыка Яна Френкеля). Упомянутые куплеты написаны Эмилем Радовым – известным конферансье Московской эстрады (псевдоним Народного артиста России Эмиля Зиновьевича Рабиновича (1928 – 1991 гг.), – М. П.).

Вспоминал сын Эмиля Радова – Игорь 5):

«...Насколько я знаю, режиссер Эдмонд Кеосаян обратился к папе с просьбой написать куплеты Бубы Касторского, что и было сделано. Прямого отношения к Одессе папа не имел, хотя, как и все мы, её любил и бывал там на гастролях. Довольно близким другом отца и нашим соседом был Борис Сичкин, к сожалению, даже не знаю, был ли он одесситом».

Конечно же, ни Борис Сичкин, ни Эмиль Радов одесситами не были. Как говорят в Одессе, даже близко... Но хотя бы временно, хотя бы «на чуть-чуть» побыть одесситом было весьма заманчиво. В этом смысле нет ничего удивительного в том, что Эмиль Радов очень даже к месту использовал в куплетах колоритный одесский оборот из «Одессы-мамы» Аграновича и Смоленского – «Ой, мамочка, роди меня обратно!». Вот этот куплет:

...Мой старший брат, чудак невероятный,
Перед расстрелом пел такой куплет:
«Ой, мама, мамочка, роди меня обратно!» -
Но был погром, и мамы год как нет...

Этим действом Эмиль Радов как бы ещё раз подтвердил некое созвучие и преемственность одесских песен. Преемственность, если песни эти являются истинными произведениями искусства, мастерски стилизованными под одесский фольклор. Думаю, что отношением к нашему городу неодесситы Евгений Агранович, Борис Смоленский, Эмиль Радов и Борис Сичкин вполне достойны зачисления в СЫНЫ ПОЛКА. Одесского ПОЛКА.

...Как бы там ни было, «Одесса-мама», будучи изначально детищем Евгения Аграновича и Бориса Смоленского, принадлежит теперь всем. Вот так и получилось, что из этой, как кажется на первый взгляд, незатейливой песенки об Одессе, каждый берёт что-то своё, что-то для себя.

Кто-то в спорах с иногородними пытается утверждать: «Мы все хватаем звёздочек с небес, наш город гениальностью известен…» Дальше уже, как правило, с загибанием пальцев последует перечисление в лицах этой одесской гениальности.

А какой-нибудь молдаванский или пересыпьский паренёк, может, только-только после мореходки, тяжело вздохнёт: «Ах, больше мне не пить твоё вино и клешем не утюжить мостовые». Пока так…

Видавший виды «подфлажник» со стажем более чем уверен: «Ты мне один-единственный маяк…»

А одессит, очутившийся «на дальних берегах» и насовсем, наверное, упрямо повторяет про себя: «Ну кто ж теперь заменит мне тебя, родимая моя Одесса-мама?»

Я же повторяю и буду повторять всегда: «Мне здесь родиться было суждено и каждый день любить тебя впервые…»

Так или иначе, может быть, из таких «мелочей» и складывается в одно большое целое ОДЕССА-МАМА.

Узнаваемая и любимая.

Неповторимая и незаменимая.

Светлая и тёплая – с открытыми объятиями для всех.

Михаил ПОЙЗНЕР.

1) В некоторых источниках указаны 1938 – 1951 гг.
2) Фун – в переводе с идиш – «из».
3) Хоб рахмонес – в переводе с идиш – «имей сожаление».
4) Обстоятельная статья И. Бедерова о Е.Д. Аграновиче «Неизвестный автор знаменитых песен» опубликована в «Новой газете» (№ 40 07.06.2004 г.).
5) Из письма И.Э. Радова автору (30.10.2014 г.).

Інформагентство «Вікна-Одеса»