Одесса, июнь 1943 г.

В этой выставке наш музей отступил от своего принципа рассматривать «большую» историю через историю судеб отдельных, как правило, самых обычных еврейских семей. Здесь мы говорим о тоталитарном режиме и о хрупкости самого понятия «человечность».

Импульсом к созданию такой экспозиции стал коренной пересмотр отношения ко всему «советскому», размашистая ломка идеологических стереотипов, которая началась еще в период «перестройки». Сейчас эти стереотипы в так называемой «гибридной» форме реставрируются в соседней стране. У нас же, где исподволь, а где и прямо, сокрушение «советского» перехлестывает в неосознанное, а порой и сознательное оправдание других тоталитарных форм. В частности, нередко можно услышать о своеобразном (пусть даже относительном) «процветании» Одессы в период оккупации 1941-1944 г.г.

Те, кто могут поверить в возможность процветания города, треть населения которого уничтожена, глубоко заблуждаются (и дело не в количестве погибших). Рано или поздно они на себе почувствуют всю незначительность в оттенках тотального, давящего все и вся. Ломающего не только тех, кто в эту тотальность не встраивается.

Ну, а чудом уцелевшие евреи Восточной Европы (всегда с помощью и при поддержке тех людей, для которых человечность была важнее не только идеологических догм, но расстрельных приказов) действительно ждали прихода Красной армии: на другие надежд не было.