Выставка «Сон о небе» – это продолжение творческого сотрудничества члена Национального союза художников Украины Анжелы Голодецкой и одесских поэтов Александра Игнатова и Натальи Левченко.
Пожалуй, самая большая наша мечта – мечта о жизни без печали, грусти и слез, мечта о полном и бурном ее цветении, которое никогда не перестает, а значит, вечно. Человек счастлив, когда он реализует себя, то, что заложено в нем изначально, как бы взращивая семя, которое прорастает слово цветок или куст, а то и дерево. Но для роста и цветения нужны условия, некое пространство, где неосознанное глубинное «я» чувствует себя в безопасности, раскрывается, как при беседе с другом и не боится быть непонятым; пространство, в котором сбываются мечты, оживают, цветут и приносят плоды.
Именно во сне и мифе оживает мечта, перетекая из цветного сна в серые будни, наполняя их живительными водами. И лишь во сне, сказке или мифе – мы такие как есть – без масок. В сон мы сбрасываем свои страхи, сомнения, тревожные мысли и храним в них мечту. Просматривая сон, переживая миф, успокаиваем свои страхи и мечта как бы получает иную жизнь, какую-то дерзкую, которой не было у нас в повседневности. А затем происходит удивительное, – мы становимся творцами мифа.
Попытка создать своего рода миф, словно просмотреть провидческий сон, переосмыслить в нем то, что тяготит в повседневности и пережить в этом сне свою мечту, насладиться этой мечтой, создавая таким образом свое сокровенное пространство, как храм, пространство, как чистую платоновскую идею, – вот замысел художника Анжелы Голодецкой. Образы-символы, образы-архетипы, образы-мифы – таков язык, на котором художник пишет свои «иконы». Так, в работах Анжелы Голодецкой часто вырисовываются семена, как символы первообразов и первоформ, словно нераскрытая возможность в пространстве и времени, как еще не выписанный портрет, не исчерпанная до краев жизнь.
Замыслу художника вторят поэтические строки поэтов – Александра Игнатова и Натальи Левченко. Так в созвучии рождаются мифы – на холстах и в стихах – они пересматриваются, словно кинолента сна, переживаются художником и переосмысливаются поэтами. От этих пережитых и переосмысленных образов-мифов зритель-читатель может оттолкнуться, как ныряльщик отталкивается от трамплина, вплетая в миф своим восприятием нечто новое – свое, сокровенное. И миф оживает, изменяя пространство, и человеку становится уютно в этом новом, уже «своем» мире, в котором сбываются мечты, растут, цветут и приносят плоды.
