Дирижеров избирает Бог

Приблизить к сегодняшним одесситам фигуру выдающегося музыканта помогает вышедшая тысячным тиражом книга Михаила Корсавина «Мысли о дирижерском искусстве». Книга эта уже стала заметным событием для музыкальной Одессы. Издание осуществлено благодаря поддержке ЗАО «ПЛАСКЕ», причем осуществлено на хорошем уровне: иллюстрации высокого качества воспроизводят копии документов, писем, фотографий, концертных афиш и программок.

«Дорогой читатель! Я опять напоминаю, что моя книга не является научным трактатом, а всего лишь мыслями, вследствие чего мои высказывания и даже субъективные откровения не могут претендовать на какую-то систематизацию. Но пока я жив, я, как мне кажется, имею право на практические соображения по тем или иным вопросам в силу некоторого опыта дирижера, пианиста и композитора, окончившего Московскую консерваторию по трем факультетам. Ведь я жил, учился и работал в то незабываемое, я бы сказал, сказочное время, когда наше музыкальное искусство расцвечивалось такими именами, как В. Софроницкий, Г. Нейгауз, К. Игумнов, Д. Ойстрах, Н. Голованов, Э. Сенкар (о котором в последнее время незаслуженно забыли), Д. Шостакович, С. Прокофьев, Н. Мясковский (из 27 симфоний которого исполняются лишь некоторые, да и те благодаря исключительно прогрессивной, принципиальной и гуманитарной деятельности моего соученика Жени Светланова)». Так обращается к нам со страниц своей книги автор, Михаил Петрович Корсавин, выдающийся музыкант. После окончания консерватории в 1953 году он дирижировал симфоническими оркестрами в различных филармониях, пока не остановил свой выбор на одесской. Рукопись книги была им окончена еще в 1994 году, но тогда свет не увидела. Ее передала в 2005 году Владимиру Даниловичу и Елене Владимировне Стаховским (которые и стали составителями книги) вдова дирижера Вера Михайловна.

На презентации «Мыслей о дирижерском искусстве», состоявшейся в Литературном музее, разумеется, звучала музыка, выступали как опытные музыканты (например, пела Елена Стаховская), так и студенты консерватории, ныне называющейся музыкальной академией имени А.В. Неждановой. Было много теплых воспоминаний. А потом все получившие книгу на презентации принялись ее читать. И получили удовольствие.

Вопреки ожиданиям дилетанта, в книге не найти четких определений того, что мы называем искусством дирижера. Михаил Петрович писал: «Как метко сказал когда-то знаменитый французский дирижер Шарль Мюнш, «… дирижер должен гореть при исполнении произведений, иначе он уподобится музыканту, который сорвал с пьедестала богов и волочит их по земле» (это примерно, за достоверность не ручаюсь)». А еще предостерегал коллег от дирижерских штампов, настаивал на необходимости «некоторой импровизированности», на праве дирижера на спонтанность, нюансы которой зависят от его внутреннего состояния и даже настроения артистов оркестра. Не любил раз навсегда затверженных темпов, жестов, нюансировок, всего, что делает труд режиссера подобным колебанию метронома: «Известно, что Д. Ойстрах по-разному играл финал скрипичного концерта Бетховена: иногда в замедленном темпе, а иногда довольно быстро. Все великие артисты, равно как и актеры (Качалов, Москвин, Тарасова, Орлова и др.) никогда не повторялись, всегда находили новые краски, акценты, интонации, не замыкаясь в привычных мизансценах, жестах и стереотипах эмоций. Особенно это проявлялось у Шаляпина… Некоторые умудряются приносить метроном на репетицию в оркестр, чтобы доказать якобы неритмичность отдельных оркестрантов и даже всего коллектива (!) Какое непонимание самой сущности музыки, да и всякого искусства! Разве чтец или оратор будет произносить текст монотонно, без ускорений и замедлений, воспроизводя его механически? ». Полагал непреложным дирижерское право быть соавтором исполняемого композитора, приводя в качестве примеров опыт выдающихся музыкантов Леопольда Стоковского, Бруно Вальтера, Натана Рахлина.

А как Корсавин был требователен к себе! Нельзя без улыбки (впрочем, восхищенной) читать такие его строки: «Я очень сожалею о том, что, оканчивая консерваторию, не смог все свои мысли выразить на госэкзаменах: помешали излишняя робость, нерешительность и во многом незнание того, что впоследствии пришло с опытом. Теперь, когда я переосмысливаю всю свою жизнь, весь свой творческий путь, мне стыдно, что я не смог показать, как говорится, товар лицом. Пятерки я получал, но они меня мало удовлетворяли».

Разумеется, его профессор, народный артист СССР Александр Васильевич Гаук и не предполагал спрашивать с выпускника как с опытного мастера, как и Лев Николаевич Оборин, у которого Корсавин учился искусству игры на фортепиано. В наше время, увы, чаще бывает по-другому, когда студенты даже первого консерваторского курса удовлетворены своими успехами куда больше, нежели их педагоги…

А вот пробивным характером, необходимым во все времена для успешного существования в искусстве, Михаил Петрович, как с сожалением говорят те, кто его близко знал, отнюдь не обладал.

Потому и карьера дирижера оказалась не столь блестящей, как можно было ожидать. Покровительство выдающихся музыкантов (а Корсавин прекрасно аккомпанировал Эмилю Гилельсу, Мстиславу Ростроповичу, Сергею Лемешеву, Науму Штаркману, Галине Поливановой) не помогало, ведь все решалось отнюдь не музыкантами. Вот что писал Михаилу Петровичу, к примеру, из Ленинграда 10 января 1971 года Давид Ойстрах: «Что касается должности главного дирижера оркестра Одесской филармонии, то в свое время (несколько лет тому назад) я рекомендовал прекрасного дирижера и музыканта Марка Павермана, который очень хотел переехать работать в город, в котором он родился и учился. Увы, с этим не посчитались. Из разговора с одним из руководителей Одесской филармонии я понял, что вопрос о приглашении на эту должность нового человека решен местными властями окончательно, а позже мне говорили, что уже определена кандидатура данного дирижера. В данной ситуации я считаю для себя не совсем удобным навязывать людям, которые занимаются данным вопросом, свое мнение, которым они не интересуются… В моей молодости Одесский симфонический оркестр был гордостью города, играл он великолепно и, откровенно говоря, мое музыкантское одесское сердце сокрушается от сознания того, что не удалось сохранить этот коллектив в его былом качестве. Я надеюсь в ближайшем будущем получить информацию из Одессы о том, каково там сейчас положение и если у меня явится возможности оказать Вам содействие – буду очень рад это сделать».

Одно время Михаил Корсавин действительно был главным дирижером нашего оркестра, но затем его перевели в очередные дирижеры, впрочем, это не мешало ему потрясать слушателей иногда до слез и впечатлять видавших виды музыкантов. Жизнь коротка, искусство вечно! А завершают необыкновенно интересную книгу такие строки: «Итак, кто же такой дирижер? После всего сказанного напрашивается вывод: это не только руководитель коллектива, а нечто большее. Это проводник всего самого лучшего, богатого и гениального, что создано человечеством за многие века; это личность, Богом избранная, на которую возложена гуманитарная миссия донести в целости и сохранности всю красоту, содеянную великими мастерами прошлого и настоящего, их гениальные творения, их мысли и устремления победы добра над злом, миссия образумить людей, стремящихся к стяжательству, легкой наживе, растоптавших все самое ценное, что принадлежит многострадальному народу и остановить бессмысленное кровопролитие и национальную рознь, ибо у искусства есть лишь одна Родина. Эта Родина – наша замечательная Планета». Более высокого понимания своей профессии невозможно вообразить.

Мария ГУДЫМА.