Одесские пять копеек

Какая это все-таки прекрасная вещь — коллекционирование! А краеведение?! А если совместить и то, и другое? И притом собирать такое, что до тебя вообще никто не собирал, то есть не марки там какие-нибудь или монеты, всесторонне изученные и неоднократно каталогизированные. И очень грустно порой, что давно уже нет в живых тех, кто лично это «что-то» мог видеть и теперь поделился бы своими воспоминаниями. Тогда остаются краеведу лишь немногочисленные архивы да ветхие библиотечные подшивки старых газет. И огромное спасибо тем, кто эти газеты не изрезал, а архивы не растаскал по сегодняшим частным коллекциям!

Такое вот небольшое вступление к описанию попавшего мне некогда совершенно случайно в Одессе небольшого латунного монетовидного кружочка с выбитыми гербом города, надписью: «Разменная марка», номиналом «5 коп.» и датой «1917».

Неужели специальные одесские деньги? Как прояснилось, именно так. А вот и их история, по крупицам восстановленная из сообщений в одесской периодике тех, как скорбно назвал их Иван Бунин, «окаянных дней».

К концу 1917 года население России стало остро ощущать недостаток в обращении разменных денежных знаков. Это было вызвано не только параличом железнодорожного транспорта, прежде доставлявшего их из Петрограда. «Денежный голод» чувствовался даже в столице, где уже не работали ни кредитный отдел Министерства финансов, ни «Экспедиция государственного изготовления бумаг».

Дефицит денег, особенно мелких номиналов, стал негативно сказываться на торгово-промышленной жизни Одессы: на заводах и фабриках нечем было рассчитываться с рабочими; зачастую в магазинах, на базарах, в кафе и других торговых точках продавцы отказывали в продаже товаров и продуктов тем покупателям, которые не имели мелкой разменной монеты.

Выпущенные же после Февральской революции «керенки» — казначейские знаки 20-ти и 40-рублевого достоинства население города совершенно не признавало. А за размен 100-рублевых купюр или так называемых катеринок, а также 500-рублевых ассигнаций оборотистые дельцы требовали тогда от 5 до 25 рублей, в зависимости от «клиента».

Для смягчения кризиса местное отделение Государственного банка стало предпринимать всевозможные меры. В начале декабря 1917 года взамен кредитных билетов было принято решение выпустить в обращение купоны 5-процентных облигаций «Займа Свободы» 1917 года, 4-процентные билеты Государственного казначейства (25, 50 и 100 рублей) и 5-процентные обязательства Государственного казначейства. Все правительственные и общественные учреждения,торговые и торгово-промышленные предприятия, а также частные лица обязывались беспрепятственно принимать к платежу эти ценные бумаги наравне с кредитными билетами. Тогда же представителями банков и банкирских домов было принято, наконец, окончательное решение о выпуске муниципальных (городских) денег.

И уже к середине января 1918 года в Одессе были расклеены объявления о выпуске в обращение городским общественным управлением временных разменных билетов, заменяющих государственные кредитные.

На основании постановления Городской думы от 21 декабря 1917 года первые разменные билеты были изготовлены достоинством в 3, 5 и 10 рублей на общую сумму в пять миллионов.

Все они после прохождения нумерации поступали в одесскую контору Государственного банка. Впоследствии стали печатать билеты 25— ти и 50-рублевого достоинства, а также бумажные «разменные марки» в 15, 20 и 50 копеек.

Между тем каждое новое правительство старалось внедрить свои собственные денежные знаки. Они хоть временно и облегчали «разменный кризис», но со сменой очередной власти становились уже никому не нужными бумажками. Немецкие марки и пфенниги, австро-венгерские кроны и геллеры вместе с ходившими одновременно с ними карбованцами, гривнями и шагами украинского правительства Скоропадского попали в «опалу» сразу после вступления в Одессу войск Антанты. Периодически подскакивали в цене «романовские» деньги. А после вступления в город Добровольческой армии появились в обращении так называемые деникинки — билеты Государственного казначейства Главного командования вооруженными силами на Юге России.

Неизменными при всех властях оставались лишь регулярно выпускавшиеся городские боны, которые можно было получить в Конторе государственного банка, представив взамен кредитные билеты или 5-процентные краткосрочные обязательства Государственного казначейства истекших сроков. За эту операцию взимался комиссионный сбор в размере одного процента для покрытия расходов по изготовлению городских денег. В дальнейшем все они подлежали обратному обмену на государственные кредитные билеты либо обязательства Государственного казначейства.

Одесские деньги имели хождение не только в городе. Им было суждено утолять «кредитный голод» не только во всех уездах губернии, но даже в Николаеве и Херсоне.

Для сообщения городским деньгам устойчивости их необходимо было обеспечить покрытием либо золотой наличностью, либо государственными ценными бумагами. Каждый новый выпуск требовал соответствующего обеспечения. Когда же все городские обеспечения были исчерпаны, город вынужден был получать гарантии Державного казначейства на очередной выпуск муниципальных бон. К концу 1918 года общая сумма выпущенных «разменных билетов г. Одессы» превысила 220 млн. рублей.

Изготовлением денег занимались разные типографии. Так, купюры 3-х, 5-ти и 10-ти рублевого достоинства печатались в типографии Южнорусского общества печатного дела; 25-рублевки — в типографии Шпенцера (находилась в Стурдзовском переулке, где в советское время, уже в переулке имени Веры Инбер, находится типографский цех Книжной фабрики); а 50-копеечные марки-деньги — в типографии Фесенко, что на Ришельевской, 49, где позднее помещалась Одесская городская типография.

Финансовые деятели, опасавшиеся появления фальшивок, поручили изготовление муниципальных бон искусному граверу — чеху Адамеку, являвшемуся и автором рисунка одесских денег. Типографии, печатавшие билеты, скупили, казалось бы, все имевшиеся в городе запасы бумаги с водяными знаками и даже, на всякий случай, пергаментной.

В качестве наиболее вероятной гарантии против подделки муниципальные деньги имели многотоновые и даже многоцветные рисунки, и соответственно, печатались в несколько красок. Однако одесские фальшивомонетчики оказались сноровистее. И уже в начале ноября, спустя всего лишь 3 месяца после выпуска в обращение городских 50-рублевых разменных билетов, «Одесский листок» известил, что «на Пишоновской, 65 обнаружена хорошо оборудованная фабрика городских фальшивых ассигнаций 50-рублевого достоинства». О более простых по исполнению «красненьких» десятирублевках уж и говорить не приходится. Отличительные признаки таких фальшивок регулярно сообщались в местной печати. О насыщенных событиями бурных революционных годах, гражданской войне и иностранных интервенциях напоминают сейчас денежные знаки тех лет.

В помощь бонистам — коллекционерам, собирающим бумажные денежные знаки, издан ряд каталогов. В них перечислены и одесские муниципальные боны, причем как «разменные билеты», так и более мелкие «разменные марки». Но нигде, к сожалению, не упоминается эта латунная, достоинством всего в 5 копеек, монета. В центре ее лицевой стороны — картуш с гербом города. По окружности надпись: «Разменная марка» и « г.Одесса». На обратной стороне — окаймляющая надпись: «Городское управление» и «1917г.»

Вероятно, это был пробный экземпляр, не получивший «путевки в жизнь», так как в те годы с постоянным ростом дороговизны неудержимо падала и покупательная способность денег. И, таким образом, номинал монеты к моменту ее выпуска оказался настолько мал, что отпала необходимость в ее массовом изготовлении.

Вследствие этого нигде не каталогизированные металлические пятикопеечники города Одессы дошли до наших дней, вероятно, всего лишь в нескольких экземплярах и представляют немалый интерес, дополняя наши знания о финансовой системе России времен гражданской войны и интервенции.

Виктор КОРЧЕНОВ.

23.11.2018 г.