|
 На главную страницу сайта |
Книга, о которой я хочу рассказать, вряд ли вошла в золотой фонд литературы о прошлом нашего города, но в ней есть несколько десятков страниц, где описаны одесские газеты, их редакторы и журналисты конца ХIХ и начала XX веков. Личности, о которых пишет автор книги, довольно известные, но в книге некоторые из них высветлены под необычным углом зрения, как не принявшие советскую власть и ставшие "лакеями у иностранных капиталистов" в Париже и Берлине. Автор книги, спрятавшийся за псевдонимом "Старый журналист", кое-где немного рассказывает о себе, а его рассказы о других диктуются временем издания книги - 1930 год. Они довольно сдержанны и вряд ли объективны. Это было время беспощадного разоблачения "буржуазной интеллигенции", обслуживавшей старую дореволюционную прессу.
Ко всему, что пишет автор, следует относиться весьма осторожно и скептически. Главное внимание при описании личности он уделяет второстепенным, мелким и бытовым деталям, стараясь представить человека в смешном виде, абсолютно не уделяя внимания его истинным заслугам в работе того или иного органа печати. Название книги - "Литературный путь дореволюционного журналиста", издана она тиражом в 5000 экземпляров Государственным издательством Москвы и Ленинграда.
Ознакомиться с книгой мне удалось благодаря любезности одесского коллекционера Анатолия Александровича Дроздовского, в собрании которого она хранится среди книг по одессике.
Начну с автора. Популярный псевдоним "Старый журналист" использовался анонимщиками, по сведению автора "Словаря псевдонимов", известного библиографа Ивана Филипповича Масанова (1874-1945), шесть раз. Одному из тех, кто публиковался под этим псевдонимом, - писателю и журналисту Осипу Львовичу (по сведениям из Интернета - Иосифу Лейбовичу) Оршеру (1879 - 1942, Ленинград) принадлежал вышеназванный труд. Имя его расшифровал И. Масанов на основании указаний автора статей, помещенных в "Екатеринославских губернских ведомостях" за 1893 год.
Л. Оршер почти никогда не подписывал статьи собственным именем, чаще всего он использовал для сей цели многочисленные псевдонимы, которых у него было - тринадцать! Не поленюсь и назову все: Д'Ор, О.Л.; Закатов Иван; Иорик; Картер, Ник.; О. Л.; О. Л. Д.; Ор.; Омега; Стародум; Старый журналист; Шер, О.; Д-р О. Л.; Боккачио.
О себе автор говорит неохотно и крайне скупо. Для полноты картины дополним его биографию сведениями, известными из Интернета. О. Оршер родился на Полтавщине. Отец Осипа Львовича служил сторожем на сахарном заводе, позже стал приказчиком. Семья, в которой было семеро детей, жила бедно. Осип учился хорошо, но в двенадцать лет пошел "на службу" на сахарный завод.
В 1900 году начал сотрудничать с житомирской газетой "Волынь", на страницах которой в фельетонах вел "борьбу со взяточничеством, пьянством, преступлениями". 3а два с половиной года работы в "Волыни" убедился в бесполезности своих усилий: те пороки, с которыми фельетонист боролся, не исчезали, а процветали.
В 1903 году был приглашен фельетонистом в "Одесский листок" с неслыханным для него жалованием - 100 рублей в месяц, а через три месяца стал получать уже 300 рублей.
Печатался он в петербургских газетах и журналах, но известность ему принесли рассказы, фельетоны и пародии, опубликованные в "Сатириконе", "Новом Сатириконе" и в книгах "Рыбьи пляски", "О сереньких людях", "Смех ради руин", "Муза с барабаном" и др. В 1918 году редактировал один из первых советских сатирических журналов - "Гильотина".
В 20-х годах печатался в журналах "Красный ворон", "Красный перец", "Бегемот", "Смехач".
Нас больше интересует его журналистская служба в Одессе, на которой позволю себе остановиться подробнее.
Редактировал "Одесский листок" дворянин, основатель издания Василий Васильевич Навроцкий (1849-1911). В разное время он был редактором-издателем "Одесского листка объявлений", "Ведомостей Одесского градоначальства" и редактором журнала "Пчелка", ему принадлежал книжный магазин по продаже учебных пособий и письменных принадлежностей. При знакомстве с ним О. Оршер увидел человека "маленького роста с мутными выцветшими глазами, с небольшой бородкой какого-то серо-мутного цвета. Был он без пиджака, в жилетке, на которой болталась солидная золотая цепь с большим количеством брелоков".
Газета была либеральной, посему установка редактора была жесткой: "Чтоб жидов там или греков - Б-же упаси! Прямо говорю: чуть что - рассчитаю". Фельетоны в газете, считает О. Оршер, писались по "глупейшим и ненужным темам". Эти "пустячки" защищали читателей от тех идей, которые "крепко бродили" в обществе, и отвлекали от назревавших более насущных вопросов.
Вторым деятелем одесской печати, которому О. Оршер уделил внимание в своих воспоминаниях, был кандидат права, "создатель, вдохновитель и бессменный редактор "Одесских новостей" до последнего их номера" Израиль Моисеевич Хейфец (1867-?). И. Хейфец издавал также приложения к своей газете - "Елизаветградские отголоски", "Николаевские отголоски" и "Херсонские отголоски". Эмигрировав за рубеж, И. Хейфец в 1924 году служил метрдотелем в одном из парижских ресторанов. О. Оршер полагает, что это его место, лучшего он не заслужил. О газете И. Хейфеца он пишет мало и поверхностно, мельком отмечая, что после еврейского погрома в Кишиневе "Одесские новости" слегка поторговывали сионизмом", поддерживая эмиграцию евреев, в которой была заинтересована исключительно еврейская буржуазия. Кроме того, И. Хейфец уделял много внимания входившим тогда в моду символизму и декадентству. К сожалению, дата и место смерти Израиля Хейфеца мне неизвестны. Скорее всего, он умер за границей.
Не мог О. Оршер, рассказывая о двух одесских газетах, не назвать фамилии коллег-журналистов, с которыми он работал либо встречался в редакциях или на "четвергах". Назову несколько - такими, как их видел Старый журналист.
Бывший революционер Попандопуло, до конца своей жизни работавший в "Одесском листке", кумир одесситов и герой местных анекдотов Влас Дорошевич. В "Одесских новостях" начинал литературную карьеру Г. Карант и К. Чуковский. "Пророком сионистской буржуазии", вождем еврейских легионов во время империалистической войны стал Владимир Жаботинский. "Время от времени, но довольно редко, в "Новостях" печатался какой-нибудь "рабочий очерк" за подписью Кармен. Это был немножко наивный, но талантливый и хорошо знавший рабочие кварталы писатель". Печатались здесь "старый революционер" Цакни, чистый Лоэнгрин (Герцо-Виноградский), романист, поэт и драматург Александр Федоров, Финн (Гермониус Аксель Карлович - большой антисемит) и певец еврейской бедноты романист Семен Юшкевич.
В связи с этим будет небезынтересно привести меняющиеся в зависимости от времени оценки названных газет официальными лицами, контролирующими их работу. Старший инспектор по делам печати Сергей Иванович Плаксин в отчете за 1906 год дал характеристику "Одесским новостям", которая сводилась к следующему:
Газета, как и прежде, - остается главным органом южного еврейства, ничуть не отличается от других российско-еврейских... газет и журналов, потому что вопросам чисто еврейским отводится только такое количество сведений, чтобы не потерять русских подписчиков, но во всех решительно статьях, фельетонах и заметках всегда оказывается тенденция в пользу евреев. По политической программе примыкает к кадетам. Орган еврейского интеллигентного общества. Оппозиционная. Руководство газеты относится ко всем вопросам с односторонностью, рассматривая все сквозь призму еврейских интересов.
В 1911 году С. Плаксин пишет, что "Одесские новости" - самая большая и распространенная газета, по своему направлению - крайне левый орган печати, являющийся выразителем интересов социал-демократии и трудовой партии.
Через два года Плаксин полагает, что "Одесские новости" имеют особую еврейскую окраску. Обширный материал подбирается тенденциозно, дискредитируется церковь, власть, возбуждается враждебное отношение к правительственным установлениям.
В 1913 году комитет по делам печати 13 раз накладывал арест на "Одесские новости", в административном порядке было наложено десять штрафов на сумму 1700 рублей. В 1914 году тираж газеты достигал 25000 экземпляров.
По мнению С. Плаксина, характерной чертой "Одесского листка" при жизни В. Навроцкого была неуловимость истинного направления (1906). С декабря 1905 г. газета обслуживала интересы кадетской партии. Умеренность газеты объясняется отчасти существовавшим в Одессе военным положением, а отчасти большой в политическом отношении осторожностью редактора-издателя В. Навроцкого, вложившего большие капиталы в издание газеты и очень дорожившего ее существованием.
Позволю себе привести характеристику, данную инспектором С. Плаксиным в 1913 году, смысл которой коротко сводится к тому, что, не находясь в принципиальной оппозиции к правительству, старейшая газета в Одессе (издатель г-жа Навроцкая, занявшая место умершего супруга) держится умеренно-прогрессивного направления, редко печатая резкие статьи. Еврейское население газету мало читает, считая "Одесский листок" по направлению отсталой и недостаточно прогрессивной газетой.
Всего этого О. Оршер не заметил и ничего подобного не написал в своих воспоминаниях, но в его заметках можно найти факты отчаянной конкуренции между журналистами "Одесских новостей" и "Одесского листка". Журналистов грубо натравливали друг на друга. Они грызлись порою "беспринципно, безыдейно, бессмысленно", но после рабочего дня, "вне газетной сферы", они жили довольно дружно, по вечерам собирались в одном кафе, где мирно ужинали, беседовали, попивая вино. Встречи обычно проходили по четвергам у ресторатора Доди. Расходились поздно, оттуда почти никто не уходил трезвым.
Все посетители "четвергов", пишет О. Оршер, впоследствии эмигрировали за границу, и если там они тосковали по родине, то это была, скорее всего, тоска по кабаку Доди.
Грозные события 1905 года, как, например, восстание на броненосце "Потемкин", "Манифест 17 октября" и еврейский погром на окраине города, где "не только громят имущество, но и убивают", не нашли должного описания и оценки "Старого журналиста", слишком поверхностно, по мелочам, написано о том, что происходило в действительности у восставших матросов, как встретили жители царский манифест. И совсем обойдены трагические дни еврейского погрома.
Газеты, желая остаться либеральными, не нашли своей платформы. После грозных революционных событий 1905 года они по-прежнему служили интересам буржуазии.
О. Оршер пишет: "Противна мне была Одесса. Еще противнее была мне ее печать. Я уехал в Петербург". Не думаю, чтобы столичная печать слишком отличалась от провинциальной. Очевидно, в 1930 году, спустя годы, так можно было выразить протест против нравов буржуазной печати прошлых лет.
Здесь расстанемся и мы с автором весьма своеобразных воспоминаний о своем литературном пути, хотя в Петербурге у автора были интересные встречи со многими журналистами, писателями и государственными деятелями.
И напоследок - пикантный эпизод из жизни Осипа Оршера, который он, естественно, не включил в свои воспоминания. Привожу его по сведениям из Интернета, без комментариев.
В 1924 году в ленинградском суде слушалось скандальное дело о сети подпольных публичных домов. На скамью подсудимых попали: содержательница притонов и некоторые наиболее известные посетители. Владелицу "салонов" приговорили к пяти годам тюрьмы. Посетители-мужчины отделались легким испугом.
Пострадал лишь один ценитель продажной любви, знаменитый в то время журналист и писатель Иосиф Львович Оршер, творивший под псевдонимом О. Л. Д'Ор. Ему как "представителю разложившейся буржуазной интеллигенции" суд запретил жить в Ленинграде, Москве и прилегающих губерниях в течение двух лет. Журналист обиделся, с решением суда не смирился и отправился за справедливостью в Москву. Оршер пришел к сестре Ленина, Марии Ильиничне Ульяновой, и, конфузясь, начал перед ней оправдываться: "...про меня вот говорят, будто я ходил в дом свиданий...". Мария Ильинична пришла в ужас: "Товарищ Оршер, мы вам доверяли, а вы ходили на свидания с эсерами и меньшевиками! Стыдитесь!".
Чистая душа, пламенная революционерка, так и не поняла, куда ходил ее бывший соратник!
Мирон БЕЛЬСКИЙ.
