|
 На главную страницу сайта |
В первом одесском путеводителе, изданном параллельно на русском и французском языках в 1867 году, интересующая нас территория еще не описана — как ничем особо не примечательная. Но уже в "Одесской старине" (1869 год) описание улиц начинается как раз с Михайловской (Новой, а затем Маразлиевской) улицы. Вообще говоря, Новая улица (от Барятинского переулка до улицы Базарной) фигурирует на планах города, начиная с 1828 года. Однако в продолжение нескольких десятилетий она почти не застраивалась.
Некоторая активность застройщиков наметилась лишь после устройства в 1844 году Михайловского училища для девушек-сирот, а затем, на рубеже 1840 — 1850-х, Стурдзовской общины сердобольных сестер. Значительно более активно сооружение домов по Новой (Михайловской) улице пошло в 1860-е годы (Озмидова, Дубецкого, "Эрмитаж", Куриса и др.), а после официального основания Александровского парка (1875 год) здесь развернулся подлинный строительный бум. Отвод новых мест начался в следующем, 1876-м, году. Почему же столь лакомая приморская часть города, знаменитая к тому же великолепными дачами — прежде всего, графини Ланжерон и графа Лидерса, — так долго не привлекала внимание застройщиков? Тому есть несколько серьезных причин.
Как показали результаты археологических исследований на территории парка имени Т.Г. Шевченко в конце 1990-х — начале 2000-х годов, проведенные историко-филологическим факультетом Южноукраинского педагогического университета под руководством профессора А.О. Добролюбского, эта зона частично входила в состав турецкого Хаджибея, по крайней мере, во второй половине XVIII столетия. Об этом свидетельствуют обнаруженные в шурфах типологические образцы так называемой поливной керамики, современная ей стеклянная тара, а также другие предметы материальной культуры. Есть основания говорить о том, что на мысе Ланжерон функционировал и примитивный маяк — нечто вроде железной корзины или жаровни на возвышенном каменном основании, где в ночное время или в непогоду периодически поддерживался огонь.
После штурма крепости в 1789 году и присоединения всех земель в междуречье Днепра, Буга и Днестра к России по Ясскому мирному договору 1791 года было решено укрепить границы нового региона. С этой целью и был сооружен ряд новых военных укреплений, в том числе — в Овидиополе и Хаджибее. Таким образом, Одесская (Хаджибейская) крепость появилась до официального основания города — в 1793 году. Укрепление это было земляным и располагалось как раз на территории нынешнего парка имени Шевченко. Тот самый курган, на котором установлена Александровская колонна, и был одним из бастионов Одесской крепости.
Из рапорта на высочайшее имя от 18 апреля 1797 года видно, что помимо земляных укреплений в крепости на тот момент было два квартала каменных строений для двух батальонов гарнизона, провиантский магазин, недостроенное здание арсенала, гауптвахта, караульня и два пороховых погреба. Любопытная деталь — стадион ЧМП сооружен в искусственной выборке земли, как раз и использовавшейся при строительстве этого фортификационного сооружения. Таким образом, большая часть будущего парка издавна принадлежала военному ведомству, и, разумеется, жилое строительство, как, собственно, и любое другое, здесь было невозможно. И это несмотря на то, что Одесская крепость потеряла стратегическое значение уже после военной кампании 1806 — 1808 годов и присоединения территорий между Днестром и Дунаем, по указу от 30 октября 1811-го была упразднена "как признанная неспособной к обороне" и передана в ведение карантина. Тем не менее, на площадях будущего парка еще много десятилетий находились военные объекты, включая артиллерийские береговые батареи, пороховые погреба и т. п.
Как известно, указ императрицы об основании Одессы датирован 27 мая 1794 года, а фактически строительство города и порта развернулось 22 августа (2 сентября) того же года. Однако штаты портового карантина были утверждены несколько раньше, 17 июля 1794 года. Строительство карантина осуществлялось под надзором того же Ф.П. де Волана. К середине 1800-х карантин был уже огорожен. Верхняя его граница проходила по кромке обрыва на территории нынешнего парка имени Шевченко. Так и появилась частично сохранившаяся до сих пор "аркадная стена" с башенкой. А изначально башен было две, располагались они по обе стороны стены, и от них уступами к берегу тоже спускались каменные стены.
После упразднения Одесской крепости кусок ее территории фактически отошел к карантину и стал его "пассажирской частью". Вероятно, по этой причине в краеведческой литературе уже до революции появилась ложная информация, будто означенная "аркадная стена" является фрагментом прежней крепости. На самом же деле, как было сказано, старую крепость сегодня представляют возвышенность с колонной и котлован "из-под стадиона". Что касается сохранившейся башенки и помянутой стены, то они сооружены в 1807 году небезызвестным военным инженером И.И. Кругом (он также построил одесскую гауптвахту, таможню, портовые пакгаузы, гидротехнические сооружения, дом на углу Надеждинской улицы и Казарменного переулка и т. д.). Как писал хронограф В.Л. Ганзен, башня эта "служила для хранения пороха, снимаемого с судов". В 1930-е годы, до Великой Отечественной войны, она использовалась как… летняя шашлычная ЦПКиО, а в конце 1980-х — начале 1990-х в башенке помещался небольшой музей истории парка и "старой Одессы", устроенный известным коллекционером Р.М. Ципоркисом.
Здесь важно отметить, что основная часть территории прежней крепости, порядка 15 десятин, долгое время оставалась как бы бесхозной, поскольку из подчинения военного ведомства формально вышла, но ни к какому другому министерству приписана не была. Городское управление вело по этому поводу многолетнюю бесплодную переписку, а военное ведомство тем временем планировало строить там госпиталь, юнкерское училище и казармы. Но тогда бы напрочь отрезался путь из города в живописные приморские уголки дачи "Ланжерон". К этому сюжету мы еще вернемся, а пока — два любопытных эпизода "военной истории" парка, первый из которых нашел свое отражение в пушкиноведческой литературе.
Известно, что в 1824 году сюда каким-то случаем забрел А.С. Пушкин. И очутился как раз в расположении артиллерийской батареи. Сперва поэта чуть было не арестовали как вражеского лазутчика, но, быстро разобравшись, пришли в неописуемый восторг и устроили дружескую пирушку. Мало того, выстрелов из шампанских бутылок показалось недостаточно, и по приказу дежурного офицера, прапорщика П.А. Григорова, был дан салют в честь Пушкина из боевых пушек. За что 20-летний шалопай-офицер получил сколько-то суток гауптвахты, а заодно пропуск в бессмертие.
Другой военный эпизод куда менее славен. Дело в том, что в ходе сражения с англо-французской эскадрой 10 апреля 1854 года батареи, расположенные на кромке приморских обрывов в парке, никак не смогли помочь знаменитому прапорщику Щеголеву, палившему лишь из имевшихся в его распоряжении четырех орудий почтенного пенсионного возраста с оконечности Военного мола. Но канониры в том повинны не были: это военное начальство так бездарно расставило свои артиллерийские силы, что они оказались совершенно выведенными из боя.
Карантин, а равно парк перевидали великую массу знаменитостей. Здесь бывали Вяземские, Волконская, Жуковский, Гоголь, Островский, Достоевский, Чехов, Ахматова, Антокольский, "польский Вальтер Скотт" Юзеф Крашевский, известная в свое время писательница Олимпиада Шишкина, в карантине много лет служил "брат милый" Левушка Пушкин.
При карантине функционировало и собственное кладбище, историей которого не так давно серьезно занимался известный краевед Роман Алексеевич Шувалов. На этом небольшом некрополе, примыкавшем непосредственно к карантину близ упоминавшейся аркадной стены и башенки, недалеко от берегового обрыва, были погребены лица, умершие в карантине, например, воины-караимы, получившие ранения в ходе обороны Севастополя в Крымскую кампанию (им был установлен благолепный памятник, впоследствии разрушенный). Здесь же, по данным Р.А. Шувалова, извлеченным из архивных дел, совершались тайные захоронения отдельных государственных преступников, казненных в Одесском тюремном замке и на Скаковом поле, в частности — народовольцев.
Дилетантские заявления относительно того, что карантинное кладбище якобы находилось в начале нынешнего Барятинского переулка, разумеется, лишены всяких оснований, противоречат историческим фактам, да и элементарной логике: каким образом, спрашивается, некрополь мог примыкать непосредственно к Таможенной площади?! Или, допустим, как особняк аристократа князя Барятинского мог вписываться в кладбищенский пейзаж? Наконец, трудно себе представить, что захоронение государственных преступников специально осуществляли на тротуаре новостроящейся улицы. Нонсенс, да и только…
Что касается дачи графини Ланжерон, то помимо первых лиц региональной истории здесь бывали многие российские и европейские венценосцы. На даче традиционно устраивались элитарные музыкальные вечера и развлечения, а на площади близ упраздненной крепости — народные праздники. Это называлось "гуляньем под качелями". Сооружались качели в виде подвесных досок, карусели, высокие и длинные дощатые балаганы для "кукольных комедий" и "киятров" с поражающими воображение простолюдина вывесками, многочисленные шалаши, лавки, будки; устанавливались рундуки и лари квасников, мороженщиков, торговцев "зельцерской", палатки с игрушками и дешевыми сластями. Во время гуляний выделялись, скажем так, "этнические кружки", то есть в одном балагане собирались немецкие мастеровые, пели свои песни под цитру, пили пиво; в другом — итальянские моряки и рыбаки пели под гитару и пили какое-нибудь кьянти; в третьем — танцевали греческие мелкие торговцы, прикладываясь к кипрской мастике, и т. д. "Чистая публика" наблюдала забавы простонародья издали: было принято подъезжать на экипажах и разглядывать эти "экзерсисы" с крепостного кургана — короче говоря, свысока.
С этой площадкой для народных гуляний близ старой крепости связан другой трагикомический эпизод времен Крымской войны. Когда 30 апреля 1854 года пароход-фрегат "Тигр" сел на камни у берегов Фонтана, команда его была снята и пешим ходом этапировалась в город — разумеется, под вооруженной охраной. Пленные британцы были в основном гардемаринами, поскольку "Тигр", по сути, составлял учебно-практическую плавбазу. Гардемарины же большею частью принадлежали к элите, к английскому нобилитету. Среди них были даже сыновья лордов — совсем юные безусые мальчишки. Так вот, когда их вели мимо площади, где еще стояли столбы, приготовленные для подвесных качелей, они решили, что это виселицы и что их привели на казнь. Многие из будущих офицеров флота "владычицы морей" совсем по-детски разревелись, и сопровождавшие их российские воины не сразу сообразили, в чем дело. А ведь надо сказать, что пребывание этих англичан в Одессе превратилось в подлинное шоу. Их наперебой приглашали в самые лучшие дома на обеды, журфиксы, балы, развлекали и ублажали, вплоть до того, что впоследствии многие из них с большой неохотой оставляли столь гостеприимный и любезный "неприятельский город".
Сюда же хорошо подверстывается еще и другой сюжет из того же периода, относящийся как раз к интересующему нас району. Мемуарист, авторитетный думец О.О. Чижевич, в частности, пишет: "Из бомбических орудий, снятых с парохода "Тигр", известный одесский портовый боцман итальянец Джиджи-Мокки (Луиджи Мокко, — О. Г.) устроил на свой счет батарею в конце Канатной улицы (над Таможенной площадью, — О. Г.), из которой производил салюты прибывающим кораблям. Орудия эти, однако, вскоре полопались, как говорят, вследствие повреждения чугуна во время горения парохода".
Разбить парк в окрестностях старой крепости надумали еще в начале 1840-х годов. Так, в Государственном архиве Одесской области сохранился план разбивки парка, исполненный в 1840 году видным зодчим Ф.К. Боффо в цвете — тушью и акварелью, размерами 100,5 на 72,0 см (фонд 895, опись 1, дело 120). Начинание это заглохло, как и образовавшийся чуть ли не стихийно сад. То есть деревья здесь все же посажены были, однако, никакого ухода за ними не наблюдалось. Тем не менее, заросшая деревьями и кустарниками местность получила название Крепостного сада. Совершенно одичавший, он нередко служил пристанищем для разного рода подозрительных личностей.
Новая история парка началась с идеи, четко сформулированной молодым и деятельным городским головой Г.Г. Маразли, предложившим устроить не просто городской парк, но парк поистине элитарный. Этому предложению предшествовала следующая история. В 1874 году одесситы бедствовали в связи с неурожаем и суровым застоем в торговле. Криминогенная ситуация сложилась такая, что хуже некуда. И тогда городская дума ассигновала 10 тысяч рублей, дабы приискать какое-нибудь занятие для бездействовавших рабочих рук. Поскольку никакой квалифицированной работы городская управа предложить не могла, было решено проложить широкую дорогу из города к месту общественных гуляний и купаний на даче "Ланжерон". Весной того же года 300 землекопов приступили к делу: они нивелировали крепостные валы, засыпали рвы и т. п. Но когда рабочие приблизились к пороховому погребу Люблинского полка, его командир заявил, что прикажет стрелять, если дистанция уменьшится до 50 шагов, то есть станет действовать так, как и предписывает устав. Начались переговоры, в результате чего погреб был перенесен на безопасное расстояние, причем все переустройство принял на себя город. Прокладка трассы продолжилась, успешно завершилась, и таким образом город без единого выстрела захватил старую Хаджибейскую крепость для общественного пользования.
Вот тогда-то Маразли и предложил устроить здесь городской парк, а ввиду предстоящего посещения Одессы императором просить его величество о наименовании этого парка Александровским. Был составлен подробный план, а на одном из крепостных валов построен роскошный царский павильон (на месте которого впоследствии соорудили колонну), куда монарх и въехал в своем экипаже 7 сентября 1875 года. Ознакомившись с проектом, император соизволил его поддержать и собственноручно высадил молодой дубок у главного бастиона бывшей крепости.
10-го же сентября 1875 года последовало разрешение 3-го отделения канцелярии его императорского величества именовать парк Александровским. Все недоразумения по поводу принадлежности бывшей крепости тотчас отпали, и под надзором члена городской управы, известного садовода Г.Г. Штапельберга началась посадка новых деревьев. Далее парком серьезно занимался товарищ (заместитель) городского головы барон Витте, а затем — и наследовавший ему в должности В.Н. Лигин.
Хочу еще раз подчеркнуть, что история парка начинается, как мы видели, не с 1875 года, а, по крайней мере, с начала 1840-х. Размеры парка постепенно увеличились с 22-х до без малого 25 десятин, поскольку он впоследствии как бы вобрал в себя часть бывшей Михайловской площади.
Следующий важный момент — устройство в 1886 году так называемого Александровского (Нового) бульвара. Путеводитель Каранта, выпущенный на рубеже 1880-х — 1890-х, сообщает, что до этого устройства "он представлял собой неровную, покрытую холмами местность — остаток древних укреплений". По словам автора, "этот бульвар обещает сделаться лучшим и более посещаемым, чем Николаевский".
Бульвар этот составлял приморскую часть Александровского парка и включал две большие аллеи, начинавшиеся фактически от Барятинского переулка и угла Маразлиевской (Новой), как раз с того самого места, где ныне расположен ресторан "Красный лобстер". Одна аллея тянулись вдоль обрыва над Карантинной гаванью и Приморской улицей, была отменно декорирована и обставлена всевозможными верандами и павильонами, где можно было укрыться от солнца и непогоды, площадками для оркестров и т. д.
Другая аллея бульвара начиналась от Сабанского переулка и проходила мимо упомянутого кургана с Александровской колонной из лабрадора (установлена в мае 1891 года на высоком пьедестале; к подножию памятника ведет лестница из красного гранита; на мемориальной доске из красного песчаника когда-то значилось: "Александру II благодарная Одесса"; выше этой плиты находился мраморный медальон с портретом монарха, над ним — корона, скипетр, меч и жезл, а ниже надписи помещался герб города в венке дубовых и лавровых листьев, изготовленный из темной бронзы; на другой памятной доске было выгравировано: "На сем месте Царь-Освободитель 7 сентября 1875 г. соизволил быть парку Имени Его и посадил первое дерево"), прежде увенчанной "шапкой Мономаха", отлитой из бронзы. Подножие с гранитными ступенями украшали четыре бронзовых орла. Здесь же находился и памятный дубок, посаженный монархом, огороженный узорчатой чугунной решеткой с соответствующей атрибутикой.
В дальнейшем Александровская колонна неоднократно "перелицовывалась". Шапка Мономаха была снята вместе с казенным двуглавым орлом, короной, мечом, скипетром, жезлом и, разумеется, посвятительными надписями, включая имя автора проекта, скульптора Баринова. Одно время колонна как бы рекламировала III Интернационал, о чем гласила соответствующая надпись. Затем этот Интернационал вышел из моды, и она была "перепосвящена" упоминавшейся Одесской крепости (1793), а заодно А.В. Суворову, чей барельеф на ней и появился. Что будет дальше, поглядим: может, переделают во что-либо, соответствующее дежурной идеологии…
В центре Александровского бульвара находилось изящное двухэтажное здание буфета с красивыми бельведерами и башенками, с обеих сторон — обширные веранды и "музыкальные павильоны"; в теплое время года между этими строениями и буфетом под раскидистыми деревьями выставлялось множество столиков для посетителей. Буфет и весь бульвар освещались электричеством, что было еще большой редкостью даже на исходе XIX столетия. Вот как описывает это место современник: "Александровский бульвар представляет много привлекательного: прекрасное приморское расположение на возвышенном берегу, богатая и разнообразная растительность, масса тенистых аллеек среди бульвара, красивые цветники и поэтичные газоны, ежедневная музыка — все это привлекает множество публики, заполняющей не только бульвар, но и прилегающий к нему парк. Вид отсюда так же восхитителен, как и с Николаевского бульвара, с тою лишь разницей, что с последнего порт виден, так сказать, en face, с Александровского — сбоку, и потому подробно видна только Карантинная гавань; зато отсюда обширный вид на открытое море. Вечером — та же фееричная картина, что и с Николаевского бульвара".
Теперь — интересное замечание о том ресторане, который ныне репрезентует "Красный лобстер": "Ресторан пользуется хорошей репутацией, в особенности летом. Обедающих здесь мало, зато вечером тут большое оживление". В Александровском парке издавна помещался также и один из буфетов Одесского общества искусственных минеральных вод. На даче "Ланжерон", близ самого моря, находился обширный кафешантан. Здесь же, в парке, в середине 1890-х годов была устроена одна из первых в Одессе демонстраций новомодного тогда "синематографа".
В популярном путеводителе Григория Москвича за 1911 год читаем: "Из садов Одессы наиболее популярен и посещаем Александровский парк, расположенный хотя и на окраине, но примыкающий к оживленной и аристократической части города. В общем он занимает весьма обширную площадь, ограниченную улицей Маразли (Новой) и Михайловской площадью, и славится городской дачей "Ланжерон". Через парк проходит хорошая шоссейная дорога, ведущая на Ланжерон. Этой дорогой парк делится на две неравные части: левую, более обширную, прилегающую к морю, и правую. Более оживлена и лучше содержится левая сторона, но правая обладает главною достопримечательностью парка: на высоком кургане установлен красивый памятник — колонна императору Александру II, который собственноручно посадил первое дерево — дубок, в настоящее время порядочно разросшийся и окруженный великолепной массивной решеткой с государственными гербами. Дубок находится тут же, у памятника. Склон кургана великолепно декорирован зеленью, среди которой ярко выделяются инициалы императора, увенчанные короной. Эта часть кургана так же, как и дубок, выходит на дорогу. Посвятить осмотру парка часок-другой мы рекомендуем каждому приезжему, тем более что прекрасная растительность и обильная тень делают прогулку неутомительной даже в самое жаркое время дня".
Слева от упомянутой шоссейной дороги, ведущей на Ланжерон, по инициативе бывшего одесского генерал-губернатора Х.Х. Роопа и при участии В.Н. Лигина была устроена площадка (арена) для детских ученических игр и гимнастики. На сегодняшний день старинную дачу представляет величественная арка в шесть пролетов, украшенная лепниной и надписью "Ланжеронъ" (прежде к арке примыкали небольшие одноэтажные строения так называемых служб). Возведена она за год до смерти владельца, графа Александра Федоровича (Луи-Александра-Андро) де Ланжерона (1763 — 1831), в 1815 — 1820 годах исполнявшего обязанности одесского градоначальника и херсонского военного губернатора, а в 1820 — 1822 гг. — только военного губернатора.
Долгое время этот замечательный приморский уголок принадлежал третьей по счету супруге Ланжерона, Елизавете (Луизе) Адольфовне, урожденной Бриммер (этот брак с очень юной девушкой был заключен в 1819 году не без труда и проволочек, с особого разрешения императора Александра I), и был известен также под именем "Бель-Вю" (франц. "belle vue", то есть "хороший вид"; читай Семена Кирсанова). Впоследствии дачей владел граф Л.И. Грохольский, и она по-прежнему оставалась открытой для публики, а всевозможные изысканные вечерние развлечения и праздники продолжались. Сколько-то десятилетий кряду тут организовывались самые лучшие
в городе гулянья, на которых выступали блестящие оркестры — как местные, так и гастролирующие. Здесь, на спуске к морю, имелась маленькая деревянная "ракушка" для оркестра, ресторан, дачные домики от двух до семи комнат, отдававшиеся в аренду на летний сезон. Тут же устраивались наиболее роскошные фейерверки. Короче говоря, это было место отдыха преимущественно аристократии и солидных негоциантов.
Александровский парк — колыбель многочисленных видов спорта в Одессе. Чуть ли не с самого основания хутора Ланжерон тут, например, тренировались в стрельбе по мишеням одесские любители охоты. Зачинателями были, конечно, немцы. Во времена управления краем графа М.С. Воронцова представитель немецкой общины Карл Герман ввел для стрелков абонемент, что удешевляло эту забаву. С 1845-го "стрельбу в цель из пистолетов" временно перевели в специальный павильон, располагавшийся в Городском (Казенном) саду, близ кофейни Германа Келя, поскольку оная стрельба привлекала немало публики, а дача "Ланжерон" все же была удалена от центра.
Весной 1876 года будущий содержатель "Бель-Вю", профессиональный механик Осип Яковлевич Лашков, издал пропагандистскую брошюру "Об образовании в Одессе общества немецких стрелков (по примеру заграничных)". "Было бы очень благоразумно, — пишет автор, — дополнить гимнастические упражнения чисто военными эволюциями — построениями и стрельбою, что было бы для молодых людей легко, занимательно и небесполезно". В том же году Лашков устроил на даче залы для фехтования и гимнастики, каток для колесных (роликовых) коньков "из чистого асфальта", катания и гонки на лодках, спортивную рыбную ловлю, осветил территорию "четырьмя электрическими аппаратами", пригласил хороший "оркестр военной музыки под управлением Матушека", переоборудовал купальни "на 126 номеров".
Он же усовершенствовал существовавший некоторое время эскалатор, сконструировав "водоподъемную машину" для облегчения доставки отдыхающих на пляж. Позднее, в 1890 году, вместо старого тира устроили так называемый "Тир-клуб", принадлежавший Новороссийскому обществу любителей охоты. Здесь проводились состязания в стрельбе "по голубям" и "по тарелочкам", в зимнем помещении члены клуба играли в карты, устраивали пикники и проч. Независимо от "Тир-клуба" сформировалось и задуманное Лашковым Общество немецких стрелков — впоследствии небезызвестный "Турн-Ферайн".
Со стороны Михайловской площади к парку примыкал так называемый "Циклодром", то есть трек, на котором с 1891 года соревновались члены местного Общества велосипедистов-любителей, основанного 13 января 1888 года, а позднее выступали знаменитые зарубежные спортсмены. Велосипедистами изначально была преимущественно учащаяся молодежь и их преподаватели, в том числе — из Императорского Новороссийского университета и юнкерского училища. Невероятной сенсацией стало появление велосипедисток, причем первые дамские велосипедные гонки происходили как раз тут, на "Циклодроме". От Ланжерона стартовали и многие спортивные регаты, устраиваемые в разные годы Черноморским и Екатерининским яхт-клубами. С этой же территории запускались первые аэростаты и самолеты, перелетавшие Одесский залив с мыса Ланжерон на мыс Одесский Северный, так называемый мыс Е.
Что касается стадиона ЧМП и Зеленого театра, то они сооружены в 1936 году. Этот сюжет уже был представлен нами в отдельном обстоятельном очерке — как заслуживающий некоторого внимания. Тогда же здесь построили летний звуковой кинотеатр, обширный показательный советский ресторан, даже в зимнее время вмещавший 550 посетителей, ряд мелких предприятий общепита, городок аттракционов, водную станцию, наставили девушек с веслами, гипсовых же футболистов и др.
Во второй половине 1930-х и в первые послевоенные пятилетия Александровский парк (парк имени Т.Г. Шевченко — с 30 апреля 1920 года, согласно постановлению городского исполнительного комитета) пользовался чрезвычайной популярностью как место отдыха горожан: спортивных и военизированных праздников, в том числе — "военно-морских" и "военно-воздушных", народных гуляний, "маевок" и проч. Была принята, скажем, такая схема: мужская часть семьи отправлялась на стадион наблюдать баталии противоборствующих футбольных команд (до войны, например, широко практиковались встречи сборных городов), а женская часть с малышами тем временем прохлаждалась в тенистых аллеях, на детских площадках и в "городке аттракционов", обсуждая эту самую "сильную половину" рода человеческого. По вечерам публика более чем охотно наполняла трибуны Зеленого театра, весьма активно пропагандировавшего разнообразные эстрадные жанры.
Отдельная страница истории Александровского парка — Фабрично-заводская, художественно-промышленная и сельскохозяйственная всероссийская выставка, проходившая на его территории в 1910 — 1911 годах под эгидой одесского отделения Императорского русского технического общества и Императорского общества сельского хозяйства Южной России и привлекшая многие сотни самых авторитетных экспонентов со всех концов империи. Между прочим, основная часть этой выставки располагалась как раз в котловине, впоследствии приспособленной под стадион ЧМП. Достаточно сказать, что к открытию выставки был приурочен пуск первой в Одессе линии электрического трамвая, маршрут которого проходил из парка в город через Строгановский мост и был осуществлен "Анонимным бельгийским обществом".
Олег ГУБАРЬ.
(Окончание следует.)
