Ё — моё. Остальные буквы — ваши

История взлёта и падения буквы «ё» неразрывно связана с именем страшного тирана, отца народов, верховного главнокомандующего СССР Иосифа Виссарионовича Сталина (интересно, в чьём теле переродилась его душа?)

Нет, конечно, буква «ё» и раньше присутствовала в русском языке, не в последнюю очередь благодаря Николаю Михайловичу Карамзину, впервые опубликовавшему стихи с «ё» в своём альманахе «Аониды» аж в 1796 году. А за тринадцать лет до этого, 29 ноября 1783 года, в доме директора Российской академии наук княгини Екатерины Романовны Дашковой состоялось одно из первых заседаний академии, на котором она предложила использовать «ё» вместо употреблявшегося тогда буквосочетания «io». Сегодня именно этот день официально считается официальным днём буквы «ё». Но, де-факто присутствуя в языке, де-юре «ё» отсутствовала в русском алфавите. Даже народный комиссар просвещения Луначарский, вводя своим декретом в 1917-м реформированную орфографию, признал желательным, но не обязательным её употребление. Соответственно везде, где было можно, вместо «ё» писали «е». Точно так продолжают делать и сегодня.

И только один человек в Советском Союзе был преданным, последовательным, истовым поклонником «ё». Зато какой человек! Слово его перевешивало слова и предложения всех остальных, вместе взятых. Иосиф Виссарионович не переносил, когда в бумагах вместо «ё» ему встречалась «е». Всё его ближайшее окружение знало об этом. В первую очередь — секретари. Бумаги без «ё» он даже не рассматривал, заставляя перепечатывать. Но одно дело — ближайшее окружение… Настал момент, когда о настоящей преданности вождя букве «ё» узнала вся страна. Не обошлось без скандала — от последствий которого, к счастью, никто не был расстрелян и даже сослан в лагеря. Дело было так.

В самый разгар Великой Отечественной войны, шестого декабря 1942 года, Верховному главнокомандующему принесли списки на присвоение генеральских званий. Принёс их, как обычно, тогдашний управляющий делами Совнаркома СССР Яков Ермолаевич Чадаев. В те годы именно за подписью председателя Совнаркома Сталина и управделами Чадаева публиковались в печати правительственные постановления о присвоении генеральских и адмиральских званий. И то ли не знал Яков Ермолаевич об особенностях лингвистических пристрастий вождя, то ли по каким-то причинам не успел внимательно просмотреть списки… В общем, в принесённом им приказе несколько фамилий будущих генералов оказались написаны через «е».

Процедура была известной и обычно не вызывала никаких затруднений. Чадаев вошёл в кабинет, подошёл к столу и передал Иосифу Виссарионовичу проект постановления. Сталин просмотрел было его вскользь — все фамилии были заранее согласованы, — но вдруг побагровел, вскочил, бросил бумаги на стол, опять сел, взял в руки списки и почти крикнул Чадаеву:

— Подойдите ко мне и прочтите эту фамилию!

Тщательно стараясь унять дрожь, Яков Ермолаевич подошёл к Сталину и прочитал:

— Канарев Виктор Павлович. Или Канарёв…

— А эту?

— Курёхин Иван Тимофеевич…

— Курёхин или Курехин? — вскричал Сталин. — Здесь чётко написано «е»!

— Виноват, товарищ Главнокомандующий… Исправлюсь. Разрешите исправить немедленно? Я возьму списки…

Сталин швырнул бумаги на стол.

— Нет. Оставьте их мне. Я ещё раз перечитаю.

Выходя из кабинет, Яков Ермолаевич вновь старался унять дрожь.

Как только дверь за Чадаевым закрылась, Сталин набрал секретаря.

— Пригласите ко мне немедленно наркома просвещения! — бросил он в трубку.

Через сорок минут перед главным человеком страны стоял Владимир Петрович Потёмкин — бывший дипломат с многолетним стажем.

— Товарищ Потёмкин, мне тут Чадаев принёс генеральские списки. Прочтите, пожалуйста, вслух эту фамилию! — раздражённо сказал Сталин и ткнул пальцем в середину листа.

— Борис Григорьевич Галеркин… Нет, наверное, Галёркин, — пробормотал опешивший нарком.

— Здесь не может быть наверное! Здесь должно быть только точно! — почти прокричал разъярённый вождь.

Потёмкин молчал, опустив глаза в пол.

Сталин подошёл к столу, раскурил трубку и сказал уже спокойнее:

— Вот что, товарищ Потёмкин. Если Ваши предшественники сами не догадались, исправьте их ошибку немедленно. Буква «ё» должна быть в русском алфавите. Я больше не хочу видеть ни одной газеты или журнала без неё. Зарубите себе на носу: ё — моё, остальные буквы — ваши. Делайте с ними что хотите, а моего не трогайте.

— Всё ясно, товарищ Сталин, — тихо ответил Потёмкин. — Разрешите идти?

— Идите.

Потрясённый Потёмкин шёл по коридорам Кремля и бормотал себе под нос только одну фразу: «Ё — моё… Ё — моё…»

На следующее утро во всех статьях газеты «Правда» появилась буква «ё». Прямо на первой полосе все желающие — то есть вся страна, — смогли прочесть: «Рабочие, колхозники, советская интеллигенция! Самоотверженным трудом усиливайте помощь фронту! Свято выполняйте свой гражданский долг перед родиной и её доблестными защитниками на фронте!»

А уже 24 декабря 1942 года приказом № 1825 народного комиссара просвещения РСФСР В.П. Потёмкина было введено обязательное употребление буквы «ё» в школьной практике, а также было предписано последовательно применять «ё» во всех вновь выходящих учебниках, книгах для детей и обстоятельно изложить правила употребления сокровенной буквы в школьных грамматиках русского языка. В 1945 году даже был выпущен справочник под названием «Употребление буквы «ё»». Последующие лет десять художественная и научная литература выходила с практически сплошным использованием «ё». Даже машинисткам пришлось переучиваться — до начала 50-х нужной букве на клавиатуре печатных машинок не было, поэтому для её написания приходилось прибегать к трём нажатиям вместо одного — набирать букву «составным» методом из буквы «е», нажатия клавиш возврата каретки и кавычек.

В общем, эти годы были триумфом «ё». А потом — потом всё вернулось на круги своя. Лень человеческая непобедима, а особенно лень чиновничья. Когда Иосиф Виссарионович умер, «ё» продержалась всего несколько лет. И опять началось своеволие — её стали употреблять факультативно. То есть — кто и когда хочет. Как результат — множество ошибок в документах, путаница в именах и фамилиях, проблемы с наследством и даже гражданством. Страна разделилась на сторонников и противников «ё». Есть настоящие оригиналы, которые считают букву сакральной — будто бы она является каналом для связи с космосом. Сторонники даже установили в Ульяновске — бывшем Симбирске, на родине Николая Михайловича Карамзина, памятник букве «Ё». Это первый и пока единственный памятник букве в России. Но эти героические усилия так и не привели пока к обязательному употреблению удивительной буквы.

И вдруг совсем недавно министр образования и науки России Дмитрий Ливанов заявил, что право человека на написание фамилии с буквой «ё» должно быть зафиксировано в законе. И для этого даже выразил готовность внести изменения в закон о государственном языке. Произошло это сразу после выговора, который вынес Ливанову Владимир Путин. И хотя выговор формально не касался буквы «ё», но мы-то с вами знаем теперь о странном пристрастии диктаторов к седьмой букве русского алфавита…

Евгений ДЕМЕНОК.
2012 г.