«Ждите меня с неба!»

К 135-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ СЕРГЕЯ УТОЧКИНА: ДЕСЯТЬ ФАКТОВ ИЗ ЖИЗНИ ЗНАМЕНИТОГО ЛЁТЧИКА

Будущий легендарный авиатор появился на свет 12 июля 1876 года в Одессе в семье купца второй гильдии Исая Уточкина. В шесть лет Сережа Уточкин и его старшие братья остались сиротами. Сергей жил у чужих людей пансионером за деньги, оставшиеся после смерти отца. Одним из хозяев пансиона был преподаватель Ришельевской гимназии, неизлечимый алкоголик с кучей отпрысков. Он повесился, а обезумевшая от горя жена ночью кухонным ножом перерезала своих детей. Проснувшийся от криков Сережа увидел лужи крови на полу, очумелые глаза хозяйки... После пережитого потрясения он на всю жизнь остался заикой.

«Уточкин — заика, но какой! Если он начинает кричать «босяки» на старте, то оканчивает это слово на финише. И... его любят за это. Кажется, если бы он говорил нормально, это был бы не Уточкин», — писал в мемуарах «Моя Одесса» Леонид Утесов.

Огненно-рыжий, голубоглазый и в веснушках, заикающийся юноша внешне не очень впечатлял. Но его удивительная смелость, остроумие, общительность и исключительные физические способности вызывали глубокие симпатии окружающих.

В спорте для Уточкина не было ничего невозможного: достаточно было ему увидеть, как гимнасты крутят на турнике «солнце», и уже через какие-нибудь полчаса он выполнял этот элемент. Сергей прыгал в высоту, увлекался греблей, фехтованием и прыжками в воду, играл в теннис и футбол, катался на коньках, опускался в скафандре на морское дно. Добился успехов и в борьбе, и в боксе, занимаясь со своим другом известным борцом Иваном Заикиным. В гонке яхт на крохотном сработанном им же суденышке побеждал сильнейших яхтсменов. Свободно пересекал вплавь Одесский залив — от Ланжерона до Крыжановки, это порядка двадцати километров. Не случайно в приветственной телеграмме, направленной Корнеем Чуковским знаменитому одесситу, говорилось: «Одесса, академику спорта С.И. Уточкину». Сам Сергей Исаевич в статье «Моя исповедь», опубликованной в петербургском «Синем журнале» в 1913 году, писал, что успешно занимался пятнадцатью видами спорта.

Как велосипедист Уточкин не знал поражений. Он установил сразу четыре всероссийских рекорда. Неоднократно был мировым рекордсменом, обладателем Большого приза Парижа и Лиссабона. С не меньшим успехом выступал и в мотогонках.

Он первым привез в Одессу мотоцикл, на котором прокатился по Дерибасовской. Тогда, как писали газеты, рысак самого господина градоначальника, испугавшись «чертопхайки», нарушил уличное движение. Потрясающие же виражи Уточкина на велосипеде, мотоцикле и автомобиле вниз по ста девяноста двум ступеням Потемкинской лестницы до сих пор будоражат воображение современников.

Ежегодно 1 мая Уточкин проводил на Приморском бульваре необычный кросс для юношей. Утром Сергей Исаевич в чесучовом пиджаке и соломенной шляпе-канотье появлялся у памятника Дюку. Шумная толпа школяров, чистильщиков обуви, распространителей газет с нетерпением ожидала своего кумира, чтобы по его сигналу ринуться по знаменитым ступенькам вниз — до ограды порта — с единственным желанием завладеть красной косыночкой, которую помощник организатора кросса заранее прикреплял к калитке. Уточкин награждал победителя жетоном — из тех, что когда-то сам получал в награду. Жетоны были золотые!

В 1905 году, когда полиция в Одессе спровоцировала еврейские погромы, Уточкин на улице встал перед толпой, собиравшейся линчевать старика-еврея. Близкий друг авиатора Александр Куприн писал: «Он рассказывал мне: «И ф-ф-фот я слышу сзади: «Не бей! Это-то наш... Уточкин!». Но было поздно. Я чувствую, как будто у меня в спине сквозняк. Это меня ударили ножом. Я потом семь недель лежал в больнице». Уточкин подсчитал однажды, что только за четырнадцать лет «велосипедной карьеры» падал в среднем по три раза в год. Плюс мотогонки и авиаперелеты. Однако в «Моей исповеди» Уточкин признался, что не завидует благополучным обывателям, кто «влачит свои дни, как звенья скрипящей проржавевшей цепи...».

Писатель Лев Никулин, которому посчастливилось в молодости видеть Сергея Исаевича и на велодроме, и в полетах, и в домашней обстановке, говорил: замечательный спортсмен был принят за своего в среде деятелей искусства. Умный, интересный собеседник, наделенный тонким чувством юмора, он «выдавал» крылатые фразы, которые моментально подхватывали Александр Куприн, Аркадий Аверченко, Федор Шаляпин.

Сохранились свидетельства этого и в Одесском литературном музее: «Однажды в жаркий летний день на одесском взморье Уточкин повстречался с великим оперным певцом, приехавшим в сопровождении оживленной компании поклонников и поклонниц своего дарования. Сергей Исаевич как раз тренировался перед состязаниями пловцов.

— Не везет мне, — сказал Шаляпин, — хотел поплавать, удивить общество, показать, как мы, волгари, плаваем, а тут ты... Перед таким профессором как себя покажешь? — И, подмигнув, добавил: — А ты, Сережа, полежал бы на бережку, пока я поплаваю.

— П-прекрасно! Но с одним условием: вечером ты посидишь в ложе, а я спою за тебя Мефистофеля, — невозмутимо ответил Уточкин».
1 октября 1907 года Уточкин дебютировал как аэронавт. Александр Куприн, пролетевший вместе со своим другом двенадцать минут на воздушном шаре «Россия» около двадцати верст на высоте тысяча четыреста метров, свидетельствовал: «Я бы, не задумавшись ни на одну секунду, полетел с нашим пилотом на его будущем аэроплане, точно так же я пошел бы с этим человеком на всякие предприятия, требующие смелости, риска, ума и звериной осторожности».

В декабре 1907 года Уточкин :летал уже в Египте над пирамидами, о чем с воодушевлением сообщил репортер журнала «Воздухоплаватель»: «Публики было великое множество, в особенности французов и англичан. Воздушный шар поднимался на тысячу метров. Англичане сопровождали полет криками: «Гип-гип-ура!».

Пилот мечтал о своем аэроплане. Нужны деньги. Тут не помогли ни наследство отца, ни помощь брата Леонида, хозяина кинотеатра «Уточ-кино», ни свой магазин велосипедов. Осенью 1909 года Уточкин уезжает во Францию, сказав друзьям на прощание: «Ждите меня с неба!».

В Париже Сергей Исаевич устраивается монтером на фабрике авиационных моторов, изучает устройство двигателей. Но единственное, что удается, — приобрести два двигателя.

И тут судьба сжалилась над Уточкиным. Специально для него несколько предпринимателей купили аэроплан «Фарман-4». И 31 марта 1910 года, через двадцать три дня после триумфального полета в Одессе первого русского летчика Михаила Ефимова, с того же ипподрома взлетает на «Фармане» и Уточкин.

«Известный авиатор Сергей Уточкин похитил херсонскую красавицу!» — такими заголовками пестрели губернские газеты в апреле 1912 года, когда для показательных полетов в Херсон прибыл «король воздуха». Он решил помочь пострадавшим от неурожая, постигшего здешние края. Провели благотворительную лотерею, главным призом которой стал двухминутный полет на аэроплане вместе с летчиком.

Полеты одессита наблюдали двенадцать тысяч херсонцев, как вдруг... Сергей Уточкин, покоренный красотой юной местной жительницы, обладательницы счастливого лотерейного билетика, совершил вместе с ней запланированные два круга над аэродромом, а затем развернул аэроплан и... улетел в неизвестном направлении.

После получасового ожидания недоумевающая публика наконец-то услышала рев моторов аэроплана. Уточкин объяснил произошедшее очень просто: возникли неполадки в моторе, пришлось совершить посадку на окраине Херсона. Правда, журналисты таким объяснениям «короля воздуха» не очень поверили.

В семидесяти семи городах тогдашней России Уточкин демонстрировал полеты на аэроплане, поражая людей. Среди его зрителей были будущий конструктор космических аппаратов Сергей Королев и гимназист Павел Сухой, позже создававший сверхскоростные самолеты-«сушки», Петр Нестеров, Сергей Ильюшин. Мастерство владения двукрылой машиной Сергей Исаевич демонстрировал и за пределами страны. В начале 1911 года совершил полеты в Греции и Египте.

Во время перелета Петербург — Москва из-за неисправности винта аппарат Уточкина при вынужденной посадке врезался в берег реки и разлетелся на мелкие части. Сам авиатор, получив перелом ключицы, вывих колена и многочисленные ушибы, свалился в реку. «Течение крутило и несло, — писал он в «Моей исповеди». — Косившие невдалеке лужайку два мужика увидели меня и вытащили. Привезли в бессознательном состоянии в больницу...».

После выздоровления он снова занялся постройкой аэроплана и совершал полеты. Но тут от Сергея уходит любимая жена Лариса к владельцу авиазавода Артуру Анатре. Эта душевная травма стала для Уточкина самой тяжелой. Поползли слухи, что он «повредился в уме». Знакомые припомнили массу «безрассудств» авиатора. Почему он, зарабатывая огромные деньги, оказался вдруг нищим? И разве нормальный человек станет продолжать полеты с риском для жизни, несмотря на частые аварии?

В Одессе завистники решили засадить Уточкина в дом для умалишенных. Сергей Исаевич уехал в Москву, но и здесь его не оставили в покое. Издерганный, нервный, Уточкин затравленным зверем бросался из стороны в сторону: то к врачам, требуя от них публичного признания нормальности своей психики, то в редакции газет и журналов, на страницах которых пытался опровергнуть нелепые слухи о своем сумасшествии.

Деньги между тем таяли с катастрофической быстротой. Попробовал устроиться на работу в школу авиации, созданную в Москве по его же инициативе. Но здесь Уточкина встретили, как чужого. Решил попытать счастья в Питере, где в ожидании справедливости перебивался заработками от игры в бильярд. Писал обращения к общественным деятелям, к городскому голове, обивая пороги различных ведомств. Знакомые делали вид, что не узнают его, а может, так и было на самом деле — в худом робком оборванце трудно было признать прежнего сильного, уверенного в себе мужчину. А чиновники строчили в ответ на ходатайства: «В виду болезненного состояния просителя удовлетворить прошение нельзя». Аэроклубы вычеркнули из своих списков имя Уточкина.

Бедствовал. Голодал. Ночевал, где придется, чаще всего под мостами. Доведенный до отчаяния, однажды явился в Зимний дворец, заявив изумленной охране, что требует аудиенции у царя. Его скрутили и доставили в канцелярию градоначальника, а оттуда — в психиатрическую лечебницу.

Принимавшему его в «психушку» врачу Уточкин сказал: «Может быть, я и на самом деле уже ненормальный. Но когда все вокруг считают тебя душевнобольным и нет работы, а друзья покинули, действительно можно сойти с ума».

И все же сломить Уточкина не удалось. Вырвавшись из-под медицинского надзора, он снова ринулся искать пути в авиацию. Ходил в Петроградскую летную школу, добиваясь должности инструктора. И вот уже счастливый, окрыленный, в новенькой форме он шагает по заснеженному Невскому, увы, в последний раз...

13 января 1916 года Сергей Уточкин умер от воспаления легких. В Александро-Невскую лавру на отпевание пришла небольшая группка людей. Провожавшие великого авиатора в последний путь даже не знали точную дату его рождения. На деревянном кресте указали: «Скончался на сороковом году жизни». Скромное сообщение, промелькнувшее в газетах, видели немногие. Уточкин покинул этот мир незаметно...

В родную Одессу он вернулся бронзовым изваянием, установленным в Городском саду, у входа в кинотеатр «Уточ-кино».

Александр ЛЕВИТ.