Мистификация века

О гениальном одесском ювелире и чеканщике в начале двадцатого века писали многие газеты Европы и Америки. В наше время его имя незаслуженно оказалось в тени. Теперь история о том, как отмеченному Богом самоучке с улицы Успенской удалось обвести вокруг пальца Лувр и как творение его рук стало для парижан таким же привычным предметом гордости, как Эйфелева башня, станет достоянием широкой общественности.

Одесский исследователь Александр Гун долгое время занимался поиском архивных материалов о своем гениальном земляке, вел переписку с его потомками, собрал уникальные факты, редкие документы и фотографии, посвященные истории о скифском царе и одесском ювелире. Результатом его кропотливой работы стало прекрасное книжное издание с цветными и черно-белыми иллюстрациями и фотовыставка.

Презентация книги «Тайна золотой тиары» и открытие фотовыставки ювелирных работ Израиля Рухомовского состоится в Музее западного и восточного искусства 7 сентября в 15 часов.

Весной 1896 года парижский Лувр приобрел новый ценный экспонат. В зале античного искусства одного из лучших музеев Европы была выставлена для обозрения редчайшая находка — золотая тиара скифского царя Сайтоферна, правившего в третьем веке до нашей эры и получившего ее в дар от жителей Ольвии.

По роковому стечению обстоятельств день, когда имело место это событие, был первым апреля. Проведя тщательные исследования, ученые мужи подтвердили, что тиара изумительной работы и превосходной сохранности является выдающимся произведением искусства древности. На основании заключения комиссии парламент Франции для приобретения тиары выделил двести тысяч франков, что по курсу конца девятнадцатого века превышало сто тысяч российских золотых рублей.

Занявшая почетное место в зале античного искусства тиара вызывала восторженное удивление специалистов, знатоков и многочисленных посетителей знаменитого музея. Корона-шлем стала предметом гордости парижан. Упоминания о скифском царе и его легендарном шлеме вошли во все солидные словари и энциклопедии. Руководители Лувра пребывали в упоении от ценного приобретения. А в Петербурге, особенно в знаменитом Эрмитаже, долго печалились: как могло случиться, что такое сокровище упустили?! Ведь нашли ее в российской земле, на месте античной Ольвии, это же совсем неподалеку от Очакова. Там во время поисковых работ кто-то удосужился раскопать скифскую могилу с богатым кладом. Оказалось, что это — захоронение самого царя Сайтоферна и его жены. Спустя семь долгих лет, когда для парижан тиара Сайтоферна стала таким же привычным предметом гордости, как Эйфелева башня, разразился грандиозный скандал. Бесценное древнее сокровище оказалось новоделом и имело конкретного автора. Следы вели в… Одессу. Здесь в скромной квартирке на третьем этаже, под самым чердаком дома Якобсона (№36) на Успенской улице, на дверях которой не было даже таблички, и жил одесский гений, сумевший своим уникальным творением одурачить весь белый свет.

Израиль Рухомовский перебрался в Одессу в 1892 году из белорусского местечка Мозырь и вскоре добился известности, завоевав авторитет ювелира-чеканщика. Слава об искусном гравере распространилась довольно быстро. Рухомовский научился артистически подражать и изготовлять «шедевры» по старинным образцам и оригиналам. К нему стали обращаться с заказами крупные фирмы. Но они ставили условием, чтобы не было никакого упоминания имени автора. Его, как и многих других способных мастеров, эксплуатировали, пользуясь его талантом.

Вот тогда-то к нему впервые явился с заказами изделий под старину житель Очакова Шепсель Гохман, главным занятием которого была торговля древностями. Он быстро разобрался, что золотых дел мастер Рухомовский — мастер от Бога, и при этом весьма скромный и наивный человек. Это очень устраивало предприимчивого коммерсанта, ведь Рухомовский сам лично выполнял работу художника, ювелира, чеканщика, гравера. Редкий случай, когда человек мог все…

Восемь месяцев упорного труда, и тиара была готова. Гохман забрал заказ и заплатил Рухомовскому тысячу восемьсот рублей. Рухомовский был несказанно рад: «Впервые в моей жизни я сразу получил столько денег. Вместе со сбережениями у меня стало три тысячи рублей. Значит, я почти богат!».

Когда в Париже в 1903 году разразился скандал, в Одессу началось настоящее паломничество. Имя Рухомовского было у всех на устах. Но на все расспросы виновник скандала отвечал уклончиво: «Талмуд говорит, что для каждого человека в свое время наступит его час. Для меня мой час наступил теперь. Я получил несколько телеграмм с предложением приехать в Париж от таких редакций, как «Figaro», «Matin», «Petit Journal», и многих других. Я не отрицаю своего участия, но вместе с тем не могу подтвердить, что эта тиара — та самая, которую делал я. Короче, может, я, а может, и нет, надо посмотреть».

Ювелира вызвал к себе французский консул в Одессе и пообещал возместить все расходы, но тоже поставил условие: «Никто не должен знать, что вы едете в Париж». И 5 апреля 1903 года Израиль Рухомовский инкогнито ступил на землю Парижа. Он вез с собой в качестве доказательства модели, рисунки и формы тиары. Кроме того, по просьбе Рухомовского в Париж были высланы некоторые его работы: маленький медальон — шедевр, принадлежавший директору фабрики жестяных изделий и французской ваксы в Одессе «Жако», два драгоценных дворянских герба из золота и серебра, барельеф-портрет, отчеканенный из золота, и четыре сионистских жетона художественной работы.

«Это не искусство, это мелочь, это ничего… Видели бы вы мой саркофаг!» — знаменитый саркофаг со скелетом из золота и серебра автор называл «шедевром своей жизни». В этой работе он выразил свои мысли о бренности земной жизни и земного счастья.

Золотой скелет длиной около десяти сантиметров, состоящий из ста шестидесяти семи отдельных частей, в точности имитировал натуральный человеческий скелет. Он размещался в миниатюрном саркофаге, покрытом орнаментами и фигурками, который украшали шесть картин, символизирующие все этапы человеческой жизни. На эту работу ушло девять лет труда мастера.

Есть версия, что саркофаг-аллегория со скелетом одно время принадлежал Михаилу Винницкому, известному как Мишка Япончик. По другой версии, эта работа Рухомовского предназначалась в качестве «археологической находки» для венского банкира барона Ротшильда.

Расследование, связанное с тиарой, проводилось комиссией около двух месяцев. Рентген-анализов в то время еще не было. От Рухомовского требовали очевидных доказательств его авторства. Как выяснилось, Рухомовский мало что смыслил в античной археологии. Тогда члены комиссии, не показывая мастеру тиару, предложили на память повторить какой-нибудь ее фрагмент. Наблюдать за этим процессом в Лувр пригласили известных археологов, лучших ювелиров, ученых.

Вот как вспоминал эту проверку сам И. Рухомовский: «Еще не видя самой тиары, я этим господам описал ее самым подробнейшим образом, указав все изъяны, специально мной сделанные; представил фотографические снимки, которые заказал в Одессе после того, как ее изготовил; представил даже гипсовые модели горельефов, указав при этом, в каких именно книгах они помещены. Я, наконец, по их требованию выписал из Одессы свои инструменты и у них на глазах этими инструментами точнейшим образом воспроизвел один из рисунков на тиаре. И всего этого этим господам мало! Неужели я должен сделать новую тиару, чтобы они поверили?».

На глазах изумленных членов комиссии Рухомовский отчеканил часть фигурного фриза, которая оказалась полностью идентичной фрагменту тиары. А потом точно назвал старинный рецепт металлического сплава, из которого был сделан головной убор. После этого «следственного эксперимента» комиссия признала: автор тиары — одесский гравер, и представила министру изящных искусств Франции доклад, в котором в самой категорической форме выразила свою убежденность в ее поддельности. Экспертизу посчитали завершенной. Дар ольвийских греков скифскому царю оказался изделием одесского резчика-виртуоза Израиля Рухомовского.

Вот какой стихотворный опус был опубликован в те дни в «Одесском вестнике»:

Какой скандал! Весь новый свет
Взволнован беспримерно,
И воспевает хор газет
Тиару Сайтоферна.
Большой скандал в Европе всей
Наделал много шуму:
Дал за тиару Лувр-музей
Громаднейшую сумму.
И вслед за ней молва пошла,
Раздался голос прессы:
Тиара сделана была
Гравером из Одессы.
Скандализирован Париж,
Краса земного шара.
Сгубила Лувру весь престиж
Поддельная тиара.
Какой скандал! И как тут быть,
Вопят археологи,
Вконец нас могут погубить
Подобные подлоги.

После разоблачения тиара, пережившая свою славу, была передана из зала древнего в зал современного прикладного искусства, а впоследствии из Лувра — в Музей декоративного искусства, где и нашла свое место как прекрасный образец ювелирного мастерства, но не времен античной Ольвии третьего века до нашей эры, а конца девятнадцатого столетия нашей эры.

Сам Рухомовский перед правительственной комиссией не стал упоминать имя инициатора этой аферы. Он лишь поведал туманную историю о неизвестном господине из Керчи, заказавшем ему тиару в качестве якобы юбилейного подарка какому-то видному ученому-археологу. Этот же заказчик будто бы снабдил Рухомовского необходимым «подручным материалом»: всемирно известными «Русскими древностями» Толстого и Кондакова, атласом к «Древней истории» Вейссера, репродукциями со щита Спициона, гравюрами Джулио Романо с фресок Рафаэля. Из этих источников и черпал Рухомовский сюжеты для создания своего шедевра.

Французам пришлось признать — они стали жертвами грандиозной аферы. Наиболее предприимчивые из них даже на этом деле преуспели, создав на тиаре Рухомовского целую индустрию и выпустив в продажу наборы открыток, брелки, даже стеклянные чернильницы в форме тиары.

А Израиль Рухомовский, получив деньги за проезд из Одессы в Париж и обратно, вернулся к себе на Успенскую улицу.

Одесса тоже встретила шумно нашего героя. Репортеры не отставали ни на минуту, писали о нем всякие были и небылицы.

Где же были одесские археологи и ценители искусств, в холодные аристократические двери которых робко стучался скромный, низенького роста человек в темных очках? Необходим был всемирный скандал, чтобы соотечественники смогли оценить то, что даровала ему судьба.

А когда в 1905 году на улицах Одессы забурлило, и на броненосце «Потемкин» взвился красный флаг, стало ясно — надо уезжать. Когда-то Рухомовский бежал из Мозыря в преддверии погромов, из Одессы его погнал страх перед революцией. В Париже Израиль Рухомовский прожил последние три десятка лет и умер в 1934 году на семьдесят пятом году жизни.

Сегодня потомки Рухомовского живут во Франции, Израиле, США, Германии.

Спустя сто лет после описываемых событий, летом 1997 года, являющаяся собственностью Парижского музея декоративных искусств «Тиара Сайтоферна» и еще семьдесят уникальных произведений Израиля Рухомовского из музеев и частных коллекций Парижа экспонировались в Израиле. Там же в музее был выставлен главный шедевр ювелира «Саркофаг со скелетом», который представил на выставку собственник шедевра — коллекционер из Флориды. Как это творение рук гениального одессита оказалось на юге Соединенных Штатов, — осталось неизвестным.

Кроме Лувра, работы Израиля Рухомовского имеются во многих музеях мира, в частных собраниях Европы и Америки и иногда появляются на престижных аукционах Лондона и Парижа. В иных условиях он был бы не менее знаменит, чем великий Фаберже. Теперь Рухомовский и его творения благодаря стараниям исследователя Александра Гуна «возвращаются» в Одессу.

Наталья БРЖЕСТОВСКАЯ,
газета "Юг".